Его загадочная соседка - Анна Долгова

День не задался с самого утра. Уже на пороге перед работой я сломала каблук. Потеря несущественная, но для меня это была трагедия. И дело не в деньгах. Расставаться с любимыми вещами мне всегда было сложно. Это касалось не только предметов неодушевленных. Я быстро привыкала к животному, к кошельку, просто потому что он красный, к рюкзаку за длину его лямок. Вот только люди не входили в этот список. Будучи спокойной и неэмоциональной, я с легкостью забывала о новых знакомых, стоило только заметить в них то, что мне не нравится.

Наверное, поэтому и личная жизнь не складывалась. Ну не могла я сойтись всерьез с парнем, у которого привычка причмокивать с задумчивым взглядом при изучении меню. Поэтому, досидев до конца вечера в ресторане, а иногда и продолжив знакомство у меня в спальне, я с легкостью прощалась с ним утром и просто забывала позвонить. А если звонил он, придумывала кучу доводов, почему мы не подходим друг к другу.

Зато к животному я привыкала сразу, хватало одного дня. И в черед расставания через несколько суток, проведенных вместе, я могла проронить слезу. С одеждой, обувью и любимыми безделушками дела обстояли куда хуже. С ними я была не два дня, а по нескольку лет. Вот и туфли со сломанным каблуком служили мне верой и правдой в течение четырех лет! Я за ними тщательно ухаживала, потертостей не было совсем. Выглядели они новенькими, были моими любименькими. Поэтому, рассматривая сломанный каблук, я нахмурилась и откровенно расстроилась. Видимо, это шло у меня с детства.

Мое. И больше ничье. Сама выбрала, сама купила, сама пользуюсь.

Сломанный каблук для меня выступил в качестве черной кошки, которая перебежала мне дорогу. Надев балетки, я отправилась на работу в полной уверенности, что там меня ждет сюрприз.

И не прогадала.

Наталья Александровна налетела на меня сразу, как только я вошла в офис. Женщина средних лет была тактичной. Жестко велев мне пройти к ней в кабинет, она не стала отчитывать меня при моих же подчиненных. Этим она мне и нравилась. Деловая, волевая, руководитель. Я хотела быть на нее похожей, но у меня не получалось. Стараясь дружить с коллективом, зачастую получала нагоняй от вышестоящей Натальи Александровны. Ну что ж… Не привыкать.

Выслушав претензии начальства, отправилась исправлять ошибки. Я – главный редактор журнала об экономике и бизнесе. В мои должностные инструкции входит: дать указание автору статьи отредактировать текст, внести коррективы в соответствии с замечаниями Натальи Александровны. И я это сделала. А через 3 часа сидела и переделывала статью, потому что этот журналист еще не раскусил тонкости изложения текста, которые хочет видеть руководство.

Сдав отредактированную статью, выслушав еще раз нагоняй от Натальи Александровны за то, что нужно учить работать, а не делать все за них, с чувством облегченности отправилась домой.

Дома хорошо, тепло, спокойно. Сейчас возьму любимую булочку с чаем и буду смотреть какую-нибудь ерунду по телеку. Но уже через 10 минут меня вновь ждало разочарование. Я даже переодеться не успела. Опять на шоссе сбили собаку. Бездомную. И девочка, звонившая мне, со слезами просила сделать что-нибудь, потому что два предыдущих номера из визитки не отвечали. Оставалась вся надежда на меня. Здесь меня и уговаривать не приходилось.

Бросив томный взгляд на булочку, которая ждала меня в упаковке на столе, я взяла ключи от машины, надела свои любимые кроссовки и побрела на стоянку. В глубине души возникла тревога… Ну если еще и кроссовки сегодня ухайдокаю, то это будет самый трудный день в моей жизни.

Сделав шаг на стоянку, сама не ожидая от себя, подумала: «Лучше бы это были кроссовки …». Возле моей машины стояла троица. Нет, умом понимала, что стоят они не возле моей машины, а машины соседа. У него была шикарная черная бэха. Да, она была не новенькой, но рядом с ней моя октавия смотрелась жалким белым пятном. И ладно бы меня волновали машины. Больше раздосадовало, что сейчас придется пройтись мимо них троих. Нет. Я их не боялась. Это были всего лишь мой сосед и два его друга. Но стояли они между его и моей машиной. И это откровенно напрягало…

Места на парковке у нас были присвоены каждой квартире заранее. Так продумали застройщики. Наш многоквартирный дом не назовешь элитным, но выйдя из подъезда можно было попасть на широкую аллею. По ней я бегала по утрам. Окна в столовых-гостиных были панорамными, а просторный подъезд не походил на традиционные обшарпанные парадные. На входе сидел консьерж. И это не старенькая бабуля на пенсии, а вполне презентабельный молодой мужчина, который всегда здоровался, желал доброго дня, и знал всех жильцов по имени.

Когда я впервые попала в дом, мне показалось, что оказалась в привлекательной и простенькой гостинице. Даже на этажах на полу лежали дорожки. А входные двери были однотипными, с округлыми и удобными ручками. Удивительно, но никто из собственников квартир не стремился заменить дверь более прочной. Наверное, не хотели выбиваться из общего стиля. Светлые стены на этажах были украшены гипсовой лепниной. На первом этаже дома не было квартир. Он весь был переделан под коммерческие площади. Здесь было все: кафе, ресторан, банк, спа-салон, фитнес-зал и много чего еще. Одним словом, мне нравился наш дом. Если бы не одно но… Мой сосед.

Это был мужчина средних лет, с чуть пробивающейся сединой на висках. Высокий, статный, широкоплечий, даже немного качок (видела, как он ходит в тренажерный зал на первом этаже, но видимо, не постоянно). Взгляд его суровый, выражение лица, будто в постоянной ухмылке. Всегда одет с иголочки, хотя и в простую одежду, не брендовую.

Честно говоря, я не могла никак понять, чем он таким занимается, что чуть ли не каждый день устраивает у себя на квартире вечеринки. Постоянные его гости – это те два друга, которые стояли сейчас с ним. Остальные гости сугубо женского пола. Высокие красотки с ногами от ушей, стоячими и сильно вываливающимися из одежды титьками, безупречными укладками и иногда вульгарным макияжем. Периодически каждый из них выходил в общий коридор с какой-нибудь «леди». Они не курили, соблюдая запрет, а просто разговаривали.

Ну как просто…

Все это сопровождалось ужимками, плавно переходящими в похотливые объятия за задницу. Почему я это знаю? Да потому, что когда я прохожу мимо, они даже не реагируют на меня как на постороннюю. Иногда мой сосед или один из его друзей так засасывает свою «коридорную» спутницу, что готов взять ее прямо сейчас. Может быть, они и продолжали «уединение» в том духе, но меня это не беспокоило.

Беспокоило меня совсем другое. Раз на раз мой сосед оставлял себе на ночь девушку, которая орала так громко, что все соседи не спали до утра. Была это одна и та же девица, не знаю. Не отслеживала, хотя и частенько сталкивалась с ними в коридоре по утрам. И меня одолевала мысль: как? Ну как вы могли стонать полночи и утром с улыбками отправляться на работу. А может не на работу они шли утром… В любом случае заметила одну деталь: еще ни разу за семь лет моего проживания в этом доме я не видела девушку или женщину, которая бы входила в квартиру моего соседа одна. Наверное, он ни с кем не проживал. Этакий бирюк-бабник, который жил своей жизнью и здоровался только с консьержем. В мою сторону он даже голову не поворачивал, да и я старалась пройти быстрее мимо него.