В плену Звезд - Оксана Головина

Схватившись за ржавые прутья решетки, она осторожно выглянула наружу, насколько это было возможно. Между ними только ее рука и могла просунуться. Снаружи большого барака, в котором их держали, не смолкали громкие крики. Они смешивались с лязгом железа, злобным рычанием, воплями тех, кто бился, и тех, кто ликовал на трибунах.

Неизвестные чудовища, охранявшие вход, рванулись на своих цепях. Почуяв свежую кровь, и шаги их хозяев, они сгребали огромными лапами песок, пытаясь подтянуться ближе.

Вошли двое, волоча бездыханное тело существа, гремя тяжелой обувью и поблеклыми доспехами. Надзиратели походили на людей, но пугали больше тех монстров, которые метались по соседним клеткам, в ожидании своей участи. Они остановились недалеко от входа, и тело поверженного было брошено на землю, рядом с ней. Причем голова его повернулась в ее сторону, скалясь окровавленной мордой, и уставляясь остекленевшими глазами.

В ужасе и отвращении пленница отползла к задней стенке клетки, ржавчина с нее посыпалась ей на голову. Оставалось только прижиматься к холодным прутьям, и с колотившимся сердцем смотреть, как надзиратели направились к ней. Лица они скрывали чем-то наподобие шлемов, она была не сильна в этом. Только глаза отчетливо видны сквозь прорези, даже в полумраке странной тюрьмы. В этих глазах не было сожаления, не было ничего, они были пусты. Что там происходило, за стенами этого покрытого вековой пылью ангара, или барака, уставленного клетками, пустыми, и хранившими своих пленников?

Один из мужчин, стукнул по передней стенке, служившей дверью, длинным жезлом. Эта штука, напоминавшая металлическое копье с чудаковатым наконечником, была уже знакома ей. Не хочешь отключиться на пару часов, не дергайся, это она уяснила, после того, как данный «шокер» пару раз приложился к бедной спине. Две обугленные дырки вентилировали майку, а ожоги пекли адски, будто прижималась к раскаленной сковороде. Второй надзиратель мотнул головой, выкрикнув что-то на своем языке. Пленница уже привыкла не прислушиваться к словам, только к интонации. Слова последнее время потеряли для нее смысл. Ни одно живое существо здесь, не говорило так, чтоб она, хоть что-то поняла…

— Выходить? Значит, выходить… убивать меня собрались?

Или скормить тем шестипалым монстрякам, что истошно рычали, стоило кому-нибудь приблизиться к выходу? Огромные металлические ошейники, на которых крепилось по несколько увесистых цепей, сдерживали тварей на месте.

Пленница вышла к ним, пытаясь толком выровняться. Спина совсем затекла, а пустой живот скоро совсем прилипнет к позвоночнику!

Некоторым временным облегчением было освободиться от клетки, и сделать несколько шагов. Надзиратель толкнул в плечо, кивая следовать на выход. Она шла, дрожа от страха, в то же время, пытаясь держаться достойно. Им вовсе не нужно знать о том, что она чувствовала.

Стоило им пройти через распахнутые ворота ангара, и она, со своими конвоирами, сразу попала в некий лабиринт, смастеренный походу из тех же видавших виды железных прутьев, что и клетки. Местами на них были видны огромные царапины, многие на уровне выше ее рыжей головы, и ей не хотелось знать, что за чупакабра их оставил…

Решетки, по бокам, решетки над головой… пленница подняла голову — небо здесь по-своему красиво. Рыжеватое, линялое, и облака — бурые, серые, клубились тревожно. Небо всегда небо, и оно отвлекло ее ненадолго. Она вглядывалась в него, переставляя ноги в пыльных ботинках, вглядывалась до слез, потому что едкая пыль все норовила попасть в глаза. Но ничего не видела. Куда же нужно глядеть, чтоб увидеть, чертов голубой шарик?!

По всей видимости, она остановилась. Пленницу жестко толкнули, и бедняга чуть не свалилась на истоптанную мягкую землю, выходя из лабиринта. Хотя, землей это месиво серо-бурого песка и пыли назвать было сложно. Стоило пройти вперед, как со всех сторон принялись орать, хрипеть и улюлюкать разношерстные создания. Сейчас ей было ровным счетом плевать на их внешний вид. Сегодня ее мало чем, можно удивить, особенно после последних событий. Вот только испугать — да… и она боялась, ой как…

— Харрмма! Харррмммааа!! — хрипло выкрикивало существо с самой большой ложи.

Пленница узнала его. Кажется, это он вышел к ним в день их прибытия на песчаную планету. Или нет. Они все одинаковы.

Оно размахивало костлявыми руками, выглядывающими из-под длинных широких рукавов его одежд. Яркий, пестрый, как попугай, он никак не унимался.

— Что ты от меня хочешь? Что тебе надо?

Позади нее, раздался шум, она оглянулась, чувствуя, что от изумления, закололо где-то в груди, отдаваясь до самых кончиков грязных пальцев. Существо было по человеческим меркам огромным. Более двух метров. Мощные мускулы играли под темно-бурой плотной шерстью. Он шел прямо, гордо, высоко поднимая свою морду… морду, она не могла назвать этого зверя человеком.

Он оскалился, когда кто-то из надзирателей направил свое копье на него. Существо напоминало огромную собаку, и Боже, какие это были глаза… глубокие, темные, дикие, но вместе с тем не оставляли сомнений, он был мудр, этот… кто бы он ни был.

Вслед за предводителем костлявых существ, подключились и остальные «гоблины». В ответ на их карканье, к ногам пленницы полетела железяка, мягко вонзаясь в серый песок.

Девушка в ступоре перевела взгляд с тесака у ботинок, на скандирующую толпу. Она оторопело обвела взглядом окрестности. Все, что ей напомнило сооружение, вокруг круглой арены, где ступенеобразно возвышались несколько ярусов, так это старый амфитеатр. Каменные ложи поддерживались металлическим каркасом, Все строение было окружено высокими каменными стенами. О побеге можно было забыть вообще.

Теперь она поняла, что за забавы тут проводились. Ее зеленые глаза расширились от испуга.

Главный «гоблин» заурчал, глубоко, низко, проведя большим скрюченным пальцем по собственной шее, и тыкая, тем же самым пальцем, ей за спину. Туда, где стояла собака-переросток.

Они что, хотели, чтоб она с ним дралась? Она, с этим гигантом оборотнем?!

— Вы что, сду… сдурели?! — пленница зашлась сухим кашлем, горло совсем пересохло от поднятой пыли.

Сзади дико зарычали, сгребая противную смесь пыли и песка, ее шерстяной соперник кинулся к ней. Что делать, она инстинктивно схватила тесак. Как будто она умела им пользоваться…

— Ненавижу ножи! Ненавижу…

Еще недавно Кристина Петрова, студентка второго курса, умница, и мамина гордость, распевала песни у костра, кутаясь в теплую куртку того, кого однажды надеялась назвать своим парнем, слушала музыку, которая звучала из открытой машины, и, глядя на лица друзей, считала, что родилась под счастливой звездой…

Серо-бурая пыль была повсюду. Казалось, она была способна проникнуть куда угодно, и покрывала весь тот кусок планеты, который ей довелось увидеть, пока корабль садился.