Сказки лисички Лиссель - Екатерина Имшенник

Екатерина Имшенник

Сказки лисички Лиссель

За окном барабанил дождь. Тучи плотно затянули небо, так что было непонятно, день ещё или уже вечереет.

Капли с крыши гулко бились о стоящую вверх дном кадушку.

Её бы перевернуть, чтобы во время дождя набралась вода, но было не до этого. Лисенок болел уже неделю, и мама-лиса не отходила от него ни на шаг. Маленький, с мокрой мятой шерстью, лисенок лежал на большой для него маминой кровати. Жар не спадал. Первые дни, когда можно было быстро остановить болезнь, Лучик наотрез отказывался пить лекарства. А теперь они уже не помогали. Днём жар немного спадал от клюквенного морса. Но ближе к вечеру ему снова становилось плохо. Оставалось последнее средство. Но оно очень горькое, а чтобы помогло, нужно выпить всё до капли. Мама-лиса устало смотрела в окно. Она не могла придумать, как же уговорить лисёнка выпить лекарство.

— Мамочка, — позвал тихонько Лучик, — кто-то пришел в гости?

— Нет, сынок, это капельки дождя за окном стучат.

Мама завернула лисенка в покрывало, взяла на руки и поднесла к окошку.

— Дождик шумит. Он что-то шепчет?

— Да, мой хороший. Дождик много путешествует по свету. Много видел, многое знает. Вот и рассказывает.

— А кому?

— Травке, листочкам, цветам — всем, кто его слушает.

— А ты слышишь, про что он сейчас рассказывает?

Мама-лиса помолчала, прислушиваясь к шелесту дождя. В комнате было тихо, почти бесшумно тикали маленькие часы на тумбочке.

— Сложно разобрать, но мне кажется, дождик рассказывает о дальних странах. О теплых морях, о вечно цветущих лесах.

Лучик обвил лапками мамину шею и тихо попросил:

— Мамочка, расскажи, что ты услышала от дождика?

— Хорошо, мой милый, расскажу.

Она уложила малыша в кроватке поудобнее, подоткнула одеяло.

Сама села рядом и, размешивая в сладком морсе горькое лекарство, начала рассказ.

— Далеко-далеко, за морями и лесами, есть страна. Очень жаркая и пряная. Там всегда царит лето. Круглый год цветут разные растения, отчего воздух наполнен густым ароматом. Почти всю её территорию покрывают леса. Густые и влажные. По этому лесу нельзя так просто взять и пройтись — все деревья оплетены между собой ползучими цветущими растениями. А земля — сплошные болота, речушки и лесные озера. Много птиц живет в этих лесах. Есть те, что живут там всю жизнь, есть те, что прилетают из наших краев, переждать зиму. Можно подумать, что шум и веселье не смолкают там никогда.

Но есть в самой глубине леса небольшая роща, в которой царит тишина. Растут в ней огромные, вековые деревья. В отличие от своих собратьев, у которых семена созревают каждый год, эти деревья приносят плоды раз в семь лет. Это ооочень редко! Но и тут не всё просто. Созревают семена не на веточках, а в маленьких щелочках-дуплах, я их про себя называю «дуплышки», такие они милые и уютные. Ими усеяны стволы деревьев. Если заглянуть в такое дуплышко, можно увидеть там… Птичку. Да-да! Маленькую, зелененькую, чуть-чуть всклокоченную. Семь лет птички спят в этих дуплышках, как будто срастаются с самим деревом. Между их перышками и зреют семена.

Как только приходит время, птички просыпаются, собираются в стайки и летят к небольшому озеру, затерянному в глубине рощи. Первым делом птички пьют. Много, очень много воды.

Лисенок Лучик слушал рассказ, раскрыв рот от любопытства, поэтому безоговорочно взял бутылочку с морсом и лекарством и сделал несколько больших глотков.

— Пей, мой хороший, — улыбнулась мама-лиса, — так же как и птички, которые очень много пьют, после того как проснутся. После этого воздух как будто наполняется жужжанием. Это птички, сильно трепеща крылышками, стряхивают с себя созревшие крошечные семена. Потом вдруг все срываются с места, взлетают в небо и, собравшись в большую стаю, улетают. Летят долго, через леса и моря, не зная ни сна, ни отдыха. Куда же они так спешат, спросишь ты? А спешат они к нам! В наши края!

Как ты, наверное, слышал, раз в семь лет к нам приходит Долгое Лето и длится целых полгода! В самый раз для этих теплолюбивых птиц. Так вот. Прилетают они поздней весной. И всегда к одному и тому же лесному озеру. Их так много, что, кажется, весь берег облеплен птичками — и деревья, и кусты, и сама земля. Эти бойкие щебетуньи съедают всё, что попадется им на пути — свежие листики и травку, жучков и мошек — всё, что найдут.

Наевшись, они снова начинают чистить перышки, сбрасывая остатки семян тех самых деревьев. А потом начинается. Сначала одна птичка зажужжит крылышками, потом другая подхватит. Вот уже гудение разносится по всему озеру. И тут резко все птицы взмывают в воздух, складывают крылышки и со свистом стремительно ныряют в воду. Наступает тишина. Больше птички не вынырнут из воды до самой осени.

— Как же так?! Как же они там живут?! — воскликнул лисёнок, широко раскрыв от удивления глаза. Мама забрала у малыша пустую бутылочку и, загадочно улыбнувшись, ответила:

— А вот так. В воде они свивают гнездышки из водорослей, откладывают яички, выкармливают птенцов.

— А что же осенью?

— А осенью? — мама-лиса задумчиво посмотрела в окошко. — А осенью птички выныривают из воды вместе с новым потомством. Садятся на ветви деревьев и кустов и сушат перышки под последними теплыми лучами солнца. А потом взмывают в небо, собираются в стаю и, облетев вокруг озера, улетают обратно, в свою жаркую страну.

Мама-лиса поправила одеялко лисёнку.

— Там маленькие зеленые птички хорошо кушают и пьют много-много воды. А после снова забиваются поглубже в щелочки-дуплышки в деревьях и засыпают крепким сном, ещё на семь лет. Вот так.

Мама потушила свечку. Комнату еле-еле освещали светлячки в банке с дырками. Завтра их отпустят, а вечером соберут новых. За окошком мерно шуршали по траве капли дождя.

— Мамочка! А как зовут этих птичек? И куда деваются семена, которые они оставляют у нас в лесу на берегу? — зашептал Лучик маме, прикорнувшей рядом.

— Птички называются трелли. А семена, они такие лёгкие, что первый слабый ветерок разносит их по всему лесу, что и не найдёшь. И прорасти эти семена у нас не могут — слишком холодно для них.

Но говорят, если успеть собрать эти семена, да приготовить из них отвар, то получившееся лекарство хоть и очень горькое, от всех хворей помогает, от любой болезни излечит. Такая в них жизненная сила скоплена.

— Вот бы мне