Время не знает жалости - Ольга Валентеева

Мы с подружками сидели на кухне, пили чай с пирожными и обсуждали минувшую неделю.

— Ой, Алька, ты такая выдумщица! Это же надо — залезть в деканат. А если бы кто увидел?

— Зато сюрприз удался, — ответила я.

Да, безрассудно, что тут скажешь. Меня часто посещают идеи, которые никогда бы не пришли в голову вменяемой девушке. Вот и получилось, что вчера я вместо того, чтобы готовиться в библиотеке к зачету по латыни, забралась в деканат. Причем с наилучшими побуждениями — оставить подарок ко дню рождения.

О моей несчастной любви не знал только глухой и слепой. Особенно после того, как я публично призналась в своих чувствах декану факультета иностранных языков, Артему Сергеевичу. Потом, правда, пришлось сказать, что сделала это на спор, но факт остается фактом: признание имело место. А вчера Артем отмечал тридцатый день рождения. Он был старше меня на восемь лет, но разве это имеет значение? Да плевать на все: и на то, что он — декан, а я — студентка. И на то, что под его руководством мне учиться еще год. И даже на то, что у него вроде как есть невеста. Или он сказал об этом, только чтобы меня отвадить? Не знаю. Но в деканат пробралась и подарок на столе оставила. Все равно догадается от кого.

Именно эту вылазку мы и обсуждали с Катькой и Вероникой. Дружили с детства, копались в одной песочнице, ходили в один садик, потом в школу. Факультеты, правда, выбрали разные. Я зубрила английский и французский, Катерина штудировала матанализ, а Ника — ландшафтный дизайн. К нашему счастью, все три факультета сосуществовали под крышей местного университета, и разъезжаться по разным уголкам страны не пришлось.

— Боюсь, скоро Тема от тебя шарахаться будет, как от чумной, — захихикала Вероника. — Он и так, когда тебя видит, норовит свернуть в аудиторию. Бедняжка.

Я отпила остывающий чай.

— Ты его еще пожалей. Бедный, несчастный… А меня тебе, значит, не жалко?

— Тебя? Нет. — Жестоко, зато откровенно. — Ты и святого выведешь, Аль.

— Прямо так и святого?

Я сначала нахмурилась, а потом захохотала вместе с подружками. Есть доля правды в их словах. Да что там доля? Целое ведро правды про меня, Александрину Верховину. Кто же еще об этом скажет, как не Ника с Катькой?

— И что теперь?

Ника стряхнула в жестяную банку сигаретный пепел. Сколько мы с Катериной ни пытались отучить ее от пагубной привычки, до сих пор ничего не вышло.

Я прикинулась валенком.

— А что теперь?

— С Артемом! Он ведь узнает, что ты там была. Не боишься, что выгонит?

— Не боюсь. — Я задумчиво накрутила русый локон на палец. — За что меня выгонять? Тем более на открытке подписи нет. На подарке — тоже. Подумаешь, ручка. Мало ли кто мог оставить? Та же Маргоша.

Маргошей звали секретаршу Артема. То есть, конечно, не Маргоша, а Маргарита Николаевна, но называть по имени-отчеству двадцатилетнюю девицу, которая слишком высоко задирала напудренный носик, язык не поворачивался.

— Эта ручка стоит половину ее зарплаты, — качнула головой Катерина. — Секретарша не стала бы так тратиться.

— Почему? Ради любимого шефа, — захихикала Ника. — Все мы видели, как она на него смотрит. А вообще, Алька, ты права. Не за что ему тебя выгонять. Пусть сначала докажет, что ты имеешь какое-то отношение к подарку.

Мы засиделись до поздней ночи. Жила я одна. Родители обитали на другом конце города и, стоило поступить в институт, подарили ключи от бабушкиной однушки. Не прошло и полугода, как я переехала. Не то чтобы мы не ладили с предками, но надоело все время отчитываться, куда я, с кем, надолго ли. А здесь — сама себе хозяйка. Хочу — иду гулять, хочу — зову гостей. Какое-то время мама наведывалась с проверками без предупреждения, затем успокоилась, и теперь чаще я навещала родителей, чем они меня.

Катька и Ника снимали квартиру, чтобы не добираться до универа через весь город. Поначалу мы хотели жить вместе — легче коммуналку оплачивать, но потом решили, что трое нас на одну комнату — перебор. Когда мы собираемся вместе, даже соседские коты норовят спрятаться. И девчонки сняли квартирку через улицу. Поэтому мы бегали друг к другу в любое время суток.

Проводив гостей, я быстренько умылась и улеглась спать. Но сразу уснуть не получилось — думала над тем, как Артем отреагирует на мой сюрприз. Глупо, конечно, надеяться на благодарность, но так хотелось! Может, он наконец поймет, что я и правда люблю его? Что это не дурацкие шутки. И не на спор, а на самом деле.

Как говорится, надежда умирает последней, поэтому ранним осенним утром я выпорхнула из подъезда в самом радужном настроении и полетела к зданию университета.

Всего десять минут — и вот она, обитель наук! Универ гордо носил статус государственного и считался самым престижным учебным заведением области. Вокруг всегда сновали толпы студентов. Кто-то шел на пары или спешил домой, кто-то вспомнил, что надо бы заглянуть в библиотеку, кто-то просто слонялся рядом, убивая свободное время.

Взглянула на стоянку — машина Темы была там. Значит, он уже в деканате. Может, именно в эту минуту разглядывает мой подарок. Я поспешила ко входу и почти у самой двери столкнулась с Артемом. Счастливым он не казался. Наоборот, всегда спокойный декан чуть ли не молнии метал.

— Верховина, — прошипел он, — снова твои шуточки?

Я покраснела и отвела взгляд. Вот он, момент истины!

— Верховина, я с кем разговариваю?

Декан говорил тихо, но казалось, будто он кричит на всю площадь. На нас начинали оборачиваться. Хотя, эка невидаль — отчитывают нерадивую студентку.

Я гордо задрала подбородок, стараясь казаться выше ростом.

— Это не шуточки. Это подарок.

— Да видел я твои подарочки знаешь где?

Артем вытащил из кармана коробочку с ручкой и бросил на землю, а потом припечатал сверху ботинком.

Несколько моих стипендий! Мечты, планы, надежды. Он растоптал их одним махом.

— И чтобы больше я о тебе не слышал, поняла? — гаркнул декан.

Я всхлипнула. Сама не хотела, я ведь не плакса, но слезы градом хлынули по лицу.

Щеки Артема начали багроветь:

— Верховина, прекрати немедленно! Только твоих истерик не хватало. Мало мне Алисы!

Так, значит, они с Алисой Владимировной встречаются? Обида превысила все возможные пределы. Что он нашел в этой кикиморе? Я снова всхлипнула и, не желая, чтобы кто-то видел мой позор, понеслась к автобусной остановке. К черту пары. Поеду к маме. Отсижусь там.

— Верховина! Александрина! — Артем побежал за мной. — Аля!

Не глядя по сторонам, я неслась через дорогу. Засигналили машины, а потом вдруг послышался скрежет и удар. Я замерла, боясь обернуться. Кто-то истошно закричал. Следующее, что увидела, — тело Артема, отброшенное на тротуар. Ноги вывернулись под неестественным углом, из уголка рта стекала кровь. Я не верила. Не хотела верить.