Ржевская дуга генерала Белова - Александр Пинченков

Не вчера начался, и своим ходом идет новый век, со своей историей, со своими героями и антигероями, с новым, другим уже народом. Но земля-то все та же — поля, перелески. Рубежи малоизвестных сражений. А ныне — и вовсе позабытых! Однако смеем верить — позабытых не всеми. И уважаемый наш читатель, вероятно, далеко не случайно держит в руках нами написанное. И как на войне стрелять так стрелять, так и теперь: читать так читать. Есть кому, надеемся, почитывать системно, последовательно. Извлекать собственные выводы — внимательно и по возможности честно относясь к представленному на обсуждение автором книги.

Наша настоящая работа — о происходившем с января по май 1942 г. на востоке и в центре Смоленщины, в районе боевых действий оперативной группы генерал-лейтенанта П.А. Белова. Именно эти действия стали главным боевым содержанием противостояния с вермахтом в полосе Западного фронта после 25 января 1942 г., т.е. после остановки противником советских войск на оборонительной позиции «Кенигсберг» («линии фюрера»). Да, гибли в атаках и на позициях красноармейцы по всему периметру фронтовой дуги Смоленск — Вязьма — Ржев — Оленино. Но главная опасность для врага к западу от Москвы была с февраля по май 1942 г., именно здесь — по участку фронта вдоль Московско-Варшавского шоссе и в центре Смоленщины.

Встретив жесткое сопротивление на правом крыле Западного фронта, советское командование во второй поло-

вине — конце января 1942 г. сместило акцепт своего внимания южнее, воспользовалось здесь слабостью противника и попыталось реализовать во взаимодействии с войсками Калининского фронта замысел на окончательный разгром немецких сил, отступивших из-под Москвы. Зимние попытки ударных групп ряда армий Западного фронта прорвать рубежи обороны ржевско-вяземской группировки подробно описаны в литературе, и мы оставляем эти события за пределами нашего специального рассмотрения. Исключение — действия части сил 43-й и 33-й армий в районе т.н. Медынской бреши. Судьбе Ударной / (позже) Западной группы 33-й армии в боевых событиях первого полугодья 1942 г. на Смоленщине обязан уделять место любой «обозреватель», а уж тем более исследователь, поставивший задачей выяснить реально происходившее в этот период за основной линией фронта — в «котлах» окружений, в партизанских краях и зонах. По существу, борьба с вермахтом очень разнородных патриотических сил на указанных территориях и есть основной предмет настоящего исследования.

На Смоленщине хватало и «котлов», и обширных партизанских районов. За гранью настоящего исследования оставляем бои 11-го кавкорпуса и партизанщину в полосе ответственности армий Калининского фронта, т.е. события на севере Смоленской области. Объем необходимого описания требовал бы нескольких специальных монографий или хотя бы популярных книг. Здесь же обратимся только к действиям наиболее удачливых из частей Западного фронта, сумевших выйти в глубокий вражеский тыл, а также к действиям высаженного в тот же период западнее Вязьмы крупного советского воздушного десанта. И, что еще важнее, к действиям смоленских партизан центра области. Потому, что давно о них не писали, и потому, что описанное в советский период не позволяло делать при том емкие и объективные выводы. Выводы не только о партизанах. Результат: среди «городов воинской славы» на сей день (декабрь 2012) найдете множество городов, не видевших врага даже пленным, а вот народом отбитый у немца Дорогобуж — не то! А должно быть иначе.

Рассчитана работа па читателей, которым, как и автору — такому же читателю («известные историки и писатели» пусть чуть отдохнут), — надоела примитивность бесконечных репродукций советской военной историографии. Ныне се гримируют, она чуть приукрашена немецкими терминами и вырванными из контекста цифрами, отрывочными деталями боев и названиями пунктов без оглядки на карту. Но по существу — все тот же залежалый товар. В деревни наведаться, в поля и леса прогуляться — поздно, это не 1960—70-е годы с их красными следопытами. В архивах работать трудно, да и доступ к наиболее важным документам ограничен, по существу — закрыт. Подлинная история войны и теперь остается лишь в архивах, в описях фондов часто под грифами «огр» и «СС». Для исследователя нужные материалы доступны процентов лишь на 45, а для широкой публики и того меньше.

В применении к описываемой территории и уровню исторической осведомленности рассчитана данная работа на знающих местность к юго-западу от Москвы и Можайска хотя бы на уровне райцентров и ключевых дорог, знающих ситуацию на Западном стратегическом направлении зимой—весной 1942 г. Понятное дело, последнее возможно лишь через ознакомление с военно-мемуарной литературой, очерками по истории частей, соединений и объединений. Небезразличным к вопросу потребуется и сносная карта местности, хотя бы 1:200 000. Деталей, конкретики, конечно же, коснемся — а иначе и время отнимать незачем. Главное — общими усилиями увидеть панораму битвы. И глубину ее увидеть — не красно-синюю мозаику картосхем, нет — взгляд и мысль воюющего: бойца на снегу, партизана в тумане у родного деревенского дома, генерала в чистенькой хате.

В предшествующее десятилетие лишь две-три книжных публикации были посвящены последовательному рассмотрению развития военных событий 1942 г. по фронту и в германских тылах вяземско-ржевской, — а точнее ржевско-смоленской, — дуга. Однако есть в этих работах серьезные лакуны, имеющие причиной, видимо, непривлечение многих документальных материалов. Да и аксиому «кадры решают все!» — никто не отменял и не опроверг. «Роль личностей» в истории той операции, настроения возглавлявшихся ими тех или иных войсковых и иррегулярных вооруженных масс по достоинству в опубликованном не учтены. А ведь «кадры» решали если и не все, то уж очень-таки многое. Чтоб ничто не забыть — надо не забыть хоть главных действующих лиц, и не просто звания-должности-фамилии, учтите дружбу-вражду, конкуренцию, возраст, достижения и провалы, их оценку окружающими, местным населением, начальством и свою собственную... Да много чего учесть стоит. И не по строго дозированным в советские времена выжимкам истины. Поднять архивное. Увидеть поле боя. Учесть выучку воевавших, интеллект; моральную планку, высокие у кого-то устремления, а у кого и интересики. Это кем-либо в книгах было сделано? В советские времена, понятно, — нет. Прошедшие войну — не бередили. Пришедшие на смену — не могли. Нынешнему же исследователю вжиться надо, а не отхалтурить ради известности и гонорара.

Книги появились. В 2007 г. издана работа Светланы Александровны Герасимовой под названием «Ржев 42. Позиционная бойня». Автор книги, как сообщено, долгие годы работала в музейной сфере на территории Тверской области, в 2002 г. защитила кандидатскую диссертацию по интересующей нас здесь теме, даже шире: «Военные действия в районе ржевско-вяземского выступа в январе 1942 — марте 1943 гг.: Ржевская битва». Книга, оценивая се содержание, служит популяризации темы вышеназванной диссертационной работы. «Ржевская битва»—предложенный ярлык, или, если угодно, вновь вводимое научное обозначение военных событий 1942—1943 гг. па фронте и в тылу вражеской группировки, действовавшей в оси Княжьи Горы — Смоленск. В одну кучу свалены и завершающие удары первой военной зимы, и преследование врага в 1943-м на позицию Буйвола. Тверским музейщикам, областной администрации, как и ржевской и соседним районным, понятное дело, могло бы оказаться приятно, если спустя 70 лет родится такая «битва» Главной нашей Войны, и окажется она именно «Ржевской».