Главная роль - Оксана Ююкина

Оксана Ююкина

Главная роль

Она приехала чтобы умереть. Не легко и воздушно, как в дешёвой мелодраме, где героиню всегда спасают. А так, чтобы раз и навсегда — разбиться о скалы, стать бледным пятном на склизких водорослях океана. Никакой морской пены, прекрасного принца, ни даже самой завалящей русалочки. Только твердые камни, летящее платье и нежная улыбка на губах. Улыбка, которая даже украдкой не касается глаз. Холодных отчаянных глаз, полных пустоты и решимости.

Алана стоит на краю, едва касаясь теплого шершавого камня аккуратными пальцами ног. Она раскидывает руки в стороны, будто раскрывая крылья, и тихо смеется. Надрывно, безумно, с ноткой истерики. Качается на ветру, балансирует на грани, готовая сорваться вниз как орлица, защищающая птенца. Длинные пряди каштановых волос щекочут плечи, ласкают шею, напоминают нежные прикосновения кончиков пальцев, пробираясь мурашками в самое сердце. Смех резко обрывается, переходит в плач. Не тот надрывный, душераздирающий и скорбящий. Спокойный, беззвучно всхлипывающий, душащий изнутри.

Черное легкое платье струится по тонкой вытянутой фигурке, обнажает плечи, подставляет спину закатному солнцу. Желтыми пятнами по черному шифону расцветают маргаритки, оттеняющие маки похожие на следы крови. Изящные пальцы нервно сжимают телефон, постукивают короткими ноготочками по корпусу, то снимая блокировку экрана, то возвращая безжизненную темноту. Алана качается на краю, беззвучно шепчет то ли молитву, то ли проклятья, заигрывая со смертью.

Белые зубы закусывают пухлую губу, пока карие, почти черные, глаза всматриваются в строки не отправленного сообщения. Брови хмурятся, носик морщится, придавая красивому лицу неприглядное выражение. Кнопка «отправить» на мгновение бледнеет под нажимом тонкого пальца. Треск, тихий всплеск и пронзительный вопль чайки. Телефон с надписью «не удалось доставить сообщение» обнимается с волнами, маня хозяйку за собой. Новый надрывный смешок уносится ветром. Стройная ножка отрывается от скалы, готовясь сделать последний шаг.

— Стоп! Снято! — тут же вопит режиссер, обливаясь потом.

Алана улыбается все той же улыбкой, не отражающейся в душе и глазах, но делает шаг назад. Съемочная группа вздыхает с облегчением. Этот дубль делался без страховки, с глубочайшим страхом, что актриса действительно вот-вот упадет, разобьется. Не было никого, кто не поверил бы ее жуткой игре. Гримерша трясущимися руками поправляет макияж, усадив Алану как можно дальше от края:

— Вам совсем не страшно?

— Страшно? Упасть? — Алана прикрывает глаза, вспоминая свои ощущения на краю пропасти. Действительно ли она хотела шагнуть или только играла?

— Там ведь так высоко и скалы…

— Даже если я упаду, это еще не гарантирует смерть. Если бы я правда хотела умереть, то выбрала бы другой способ, — улыбка актрисы мешает заново нанести яркую помаду макового цвета.

— А? Вы правда хотите… — Вилена замолкает, кисточка в ее руках трясется сильнее, выходит за очертания красивых губ, размазывая «кровь» по щеке. Гримерша хватает салфетки, исправляет свою неудачу, стирает ее без следа. Обе какое-то время молчат.

— Хочу ли я умереть? Нет, — Алана ищет ответ в своем сердце не слишком долго, проговаривая его уверенно и спокойно.

— И вы никогда не думали об этом? — пудра ласково касается нежных щек, пока за спёиной Вилены суетится съемочная команда, меняя ракурс, добавляя деталей угодных сюжету.

— Если я умру, то кто сыграет мою роль?

— Вашу роль? — гримерша удивленно хлопает своими большими глазами, не понимая, как роль в посредственной слезливой мелодраме может быть настолько важна.

— Кто улыбнется моей улыбкой? Кто будет вынужден жить моими мечтами? Чье сердце станет заложником моих несбывшихся стремлений? Чьи губы скажут тысячи важных слов? Кто проживет мою жизнь за меня? — голос Аланы стихает, уносится в море и бьется волнами о скалы.

Вилена смотрит удивленно, едва уловимым шепотом повторяя чужие вопросы. Актриса встает и отправляется играть свою восьмидесятую роль. Снова она улыбается чужой улыбкой, плачет чужими глазами, цепляется за жизнь чужими пальцами, шепчет чужие слова. Она продолжает жить чужую жизнь, пока очередное «стоп, снято» не обрывает эту иллюзорную нить. Снова Алана улыбается своей улыбкой, смеется своими глазами и держит на кончиках пальцев жизнь под бьющиеся в ритме сердца слова:

— Так кто же проживет мою жизнь за меня?