Тюре Свентон, частный детектив - Оке Хольмберг

Улица Шведской Королевы — длинная и узкая улица, расположенная в самом центре Стокгольма. Машины движутся по ней беспрерывным потоком. Понятно, что в таком месте очень удобно иметь свою контору. Ну а уж частному детективу просто не найти более подходящего места для своей конторы, чем такая улица. Там он всегда будет находиться в самой гуще событий. И если вы теплым летним днем будете идти по улице Шведской Королевы, не удивляйтесь, когда увидите на двери одного из домов табличку с надписью:

Этот Свентон был совсем невысокого роста — маленький и худощавый, но с острым профилем. Он как раз сидел за письменным столом и озабоченно поглаживал свою черную бороду. У него был большой тонкий нос — он вообще очень напоминал ястреба (если можно представить себе ястреба с бородой). Вид у него был невеселый.

Он думал о том, что он отважный и проницательный детектив, с удовольствием берущийся за самые сложные и опасные дела. Он, возможно, самый выдающийся частный детектив во всей стране. Одно плохо — никто не предлагал ему никаких дел. Если кто-то звонил в дверь, то это чаще всего оказывался продавец шнурков для ботинок и почти никогда — клиент, желающий, чтобы Свентон выследил какого-нибудь подозрительного типа или отыскал дорогое жемчужное ожерелье, пропавшее в прошлую пятницу. И поэтому никто не знал о том, что он такой выдающийся частный детектив, — об этом знал только он сам.

У каждого человека есть свои маленькие странности. У Свентона их было две. Во-первых, он не мог правильно выговорить свое настоящее имя — Стюре Свенссон. У него получалось нечто более похожее на «Тюре Свентон». Поэтому он раз и навсегда изменил имя, так что его теперь действительно звали Тюре Свентон. Он не мог также выговорить слово «булочка» — у него получалось «булотька», а когда он хотел сказать «пистолет», у него получалось «питолет». Приходится признать, что Свентон выговаривал далеко не все буквы.

И еще очень странно было то, что Свентон всегда казался занятым, хотя ему совершенно нечего было делать. Если кто-нибудь случайно заглядывал к нему в контору, у посетителя могло сложиться впечатление, что Свентон буквально перегружен опаснейшими делами. Телефон звонил беспрерывно, и Свентон отвечал, к примеру: «Алло!.. Хоросо. Отлитьно. Но помните, пользуйтесь питолетами только при крайней необходимости. Вы меня поняли, парни?» Или посетитель мог, к своему величайшему удивлению, услышать, что Свентон «следовал за ним до самого Рио-де-Жанейро… в сотрудничестве с бразильской полицией. Всего доброго». Все это могло показаться очень странным, ведь посетитель не мог знать, что это на самом деле фрекен Янссон, секретарша Тюре Свентона, звонила из соседней комнаты. Она получила строжайшее указание немедленно приводить в действие телефон, как только к Свентону кто-нибудь придет.

Контора Тюре Свентона состояла, таким образом, из двух смежных комнат, и в той из них, что ближе к входной двери, сидела фрекен Янссон. Это была пожилая седовласая дама в очках и с чрезвычайно располагающей внешностью. Как раз сейчас ей было очень некогда. Она вязала на спицах две прихватки для кастрюль, которые собиралась подарить своей сестре на именины, и поэтому она несколько недовольно оторвалась от своего занятия и сняла трубку, когда зазвонил телефон. Это был ее шеф, частный детектив Т. Свентон. Он звонил из соседней комнаты.

— Фрекен Янтон, — сказал он. — Не съесть ли нам по булотьке? Будьте добры, позвоните в кондитерскую «Руса», чтобы нам принесли две булотьки.

Тюре Свентон не знал ничего прекраснее булочек со сливками. Если он был в хорошем настроении, то ему хотелось булочек со сливками, чтобы ощущение праздника было полным. Если же он был мрачен, ему тем более хотелось булочек со сливками, чтобы хоть как-то поднять настроение. А кондитерская «Руса» была единственным местом в городе, где в любое время года можно было купить булочки.

— Со сливками? — спросила фрекен Янссон.

— Разумеется! И попросите побольше сливок! Пусть пока запишут в долг.

Булочки из «Руса» скоро прибыли. Они были просто замечательные большие, румяные, а сливки буквально выпирали наружу со всех сторон. Такая булочка — это как раз то, что нужно человеку, когда он немного не в духе.

Частный детектив Тюре Свентон снял свою черную бороду, убрал ее в ящик письменного стола и принялся есть.

Далеко-далеко на юге Швеции есть маленький городок под названием Брусничногорск. Мало кто слышал про этот городок, но это и неудивительно, ведь он совсем маленький. В нем всего одна улица, которая называется Большая улица, хотя она скорее похожа на переулок. Самый большой и красивый дом на Большой улице — это Большая Гостиница.

Стояло жаркое лето, и городок Брусничногорск мирно дремал, убаюканный зноем. Некоторые жители городка сидели в маленьком треугольном парке в тени высоких деревьев и любовались цветочными клумбами, но на Большой улице не видно было ни души. На окраине городка, за которой начинался Земляничный Пригорок, стоял уютный желтый домик с двумя застекленными верандами. Этот домик назывался «Уголком Фредрика». Он был окружен густым зеленым садом, где росло множество цветов и змеились маленькие, посыпанные песком дорожки.

В «Уголке Фредрика» жили две милые старушки. Одну из них звали Сигрид Фредрикссон, а другую — Фредрика Фредрикссон. Обе они были седые, и обе очень любили детей. Их часто можно было видеть в саду, где они не спеша прогуливались, любуясь цветами, — больше всего им нравилась резеда. Иногда их седые головы со старомодными прическами можно было увидеть на верхней веранде, где они часто сидели и любовались открывающимся оттуда видом. По вечерам они могли наблюдать с веранды, как солнце садится за Земляничный Пригорок.

Сигрид и Фредрика прекрасно ладили между собой, они никогда не ссорились, как это нередко делают другие люди, живущие вместе. Они всегда и во всем соглашались друг с другом. Но была одна-единственная вещь, по поводу которой они придерживались разных мнений, — это рыцарский кремневый пистолет времен Тридцатилетней войны. Да-да, настоящий старинный пистолет с перламутровыми пластинками на рукоятке, который висел в холле первого этажа вместе с другим оружием. Когда-то он принадлежал одному из предков Сигрид и Фредрики. Предка звали Фредрик Фредрикссон — в этом сестры были совершенно единодушны. Однако фрекен Сигрид была абсолютно уверена, что он стрелял из этого пистолета в битве при Лютцене, а фрекен Фредрика была не менее уверена, что он завоевал его в бою при Брайтенфельде. В остальном же у них никогда не бывало никаких разногласий. Все родственники и знакомые знали об этом и поэтому в присутствии Сигрид и Фредрики никогда не заводили речь о старинных рыцарских пистолетах.