Время теней - Андрей Павлухин

После коня остается поле,

После смерти героя – имя.

Надпись на дагестанском мече

Ночь – черно-белая;

расплывчатые контуры созвездий;

ветер и лезвия его.

Октавио Пас

Время – лучший судья.

Оно судит без свидетелей.

Илия Маркович

– Сардонис!

Я обернулся.

Костлявая, нескладная фигура Миши виднелась в проеме люка. Пандус уже втянулся в корпус звездолета, шла предстартовая подготовка. В глазах Миши поселилась грусть. Грусть и еще что-то. Чувство вины, тоска. Этот набор теперь внутри каждого из нас – тех, кто проиграл войну.

– Удачи, – сказал он.

Я зашагал прочь. За моей спиной взревели двигатели потрепанного жизнью, устаревшего «разведчика», рокот плавно перешел в протяжный вой и наконец спрятался за гранью слышимости. Корабль стартовал. Я представил, как он пробивает атмосферу, оставляя за кормой, по ту сторону дюз, и меня, и Астерехон, и выжженную отрейскую пустыню. Я думал о нем, когда брел по шоссе. Когда я садился в наземное такси, он, вероятно, уже нырял в гипер…

Представительство миграционной службы расположилось на Изумрудных Уровнях. Там решались судьбы гостей со звезд, которые были настолько глупы, что решили осесть на Отре. Дураки вроде меня.

Чиновник сидел в аморфном кресле, принимавшем требуемые очертания. Для посетителей он держал жесткий пластиковый стул. Когда я опустился на белое сиденье, мое тело оказалось просканированным, а данные о нем выведены на поверхность рабочего стола.

– Нелегальные кибервставки отсутствуют, – констатировал чиновник. – Запрещенные биоформации – тоже. Ты стопроцентный человек, поздравляю.

– Спасибо.

– Не за что. Ну и?..

Мигратор слегка наклонил голову, ожидая, когда я изложу суть дела.

– Хочу поселиться на Отре, – сказал я.

– Стать гражданином Астерехона?

– Я этого не говорил.

Он уставился на меня. Затем понимающе кивнул.

– Хочу уточнить: Астерехон – единственный земной город на Отре. И вообще… единственное место, которое можно назвать городом.

– Земных городов больше нет, – мрачно возразил я. – Самой Земли нет.

– Ты прав, конечно, – мигратор вздохнул. – Но все-таки…

Пауза.

– Ладно, – он скрестил руки на груди. – Были и раньше умники, которые хотели сбежать от цивилизации. Их черепа белеют в Южных Землях. Проведу для тебя стандартный инструктаж. Основная часть Отры – глиняная пустыня. Кое-где встречаются горы, своего рода оазисы. Нет рек. Нет океанов. Попадаются соленые озера, которые дикари гордо именуют «морями». Местные жители – фол-нары – жестокие беспощадные ублюдки, с ними воевали еще первые колонисты. Бились веками. Пока не основали Астерехон, Город Утренних Туманов, и не отгородились от пустыни силовым барьером. Теперь нас "считают бессмертными богами. Хоть злыми, вредными, но богами. С орбиты можно увидеть достаточно спаленных, разрушенных земных поселков.

Он помолчал.

– Я хочу, чтобы ты врубился, – указательный палец мигратора уткнулся в мою грудь. – Ты и дневного перехода не совершишь, а тебе снесут башку. Ясно?

– Ясно, – подтвердил я.

– Рад, – чиновник расслабился. – В каком секторе ты хочешь поселиться? Если достаточно денег…

– Я уже сказал, где хочу поселиться.

Рука мигратора нырнула под стол, а после совершила в моем направлении изящный жест.

Лезвие ножа с треском врубилось в спинку стула – чуть выше моего плеча. Едва не задев мочку уха.

– Здорово, – похвалил я.

– Ты труп, – осклабился он. – Я мог убить тебя – ты не успел бы и шелохнуться.

Он поднялся с кресла и подошел к окну. Там, за прозрачной перегородкой, раскинулись Изумрудные Уровни. Сверкая великолепием жилых комплексов, офисов, бутиков, трассируя артериями дорог…

– Фолнары проделывают это лучше. В сравнении с их воинами я – жалкая пародия.

Снова пауза.

– Ты бы не стал меня убивать, – сказал я. – Глупо.

– Глупо, – согласился он.

– Тогда зачем дергаться?

Кабинет чиновника находился высоко, он утопал в облаках. Зеленое солнце, лишь недавно выкатившееся из-за гор, придавало улицам странный оттенок. Изумрудные Уровни… Болотная мгла.

– Ты бы не успел.

– Уверен?

Чиновник не ответил. Он сел в кресло.

– Хорошо, – в руке чиновника появился скан-картридж. Лазерный лучик воровато метнулся к моему глазу, снимая информацию с сетчатки. – Но ты будешь, официально, гражданином.

– Нет.

Он уже вставил картридж в приемную щель стола.

– Как тебя…

На столе высветились данные. Глаза чиновника округлились.

– Мик Сардонис, генерал имперских войск?

– Командующий, – с улыбкой поправил я. – Экс-командор. Теперь – ничтожество, ноль, потерявший вес после уничтожения Земли и распада Четвертой Империи. Да, я один из тех, кто развязал войну, Чарторианский Конфликт. Один из тех, кого преследует молодая, едва сформировавшаяся Федерация.

Ему нечего было сказать. Он слушал.

– В Астерехоне меня найдут, – продолжал я. – Обязательно. Неизбежно. А вот в пустыне, во Внешних Пределах… Пусть попробуют. Я ассимилируюсь, стану фолнаром.

Мигратор смотрел на меня, как на психа. Мик Сардонис, величайший из людей Галактики, величайший из ее преступников… всего лишь больной. Его кисть взметнулась над сенсорной клавиатурой, намереваясь отправить полученные сведения в базу данных Службы, но мертвая хватка, ладонь, превратившаяся в клещи, остановила его. Моя ладонь.

– Подожди.

Его рука повисла безвольной плетью.

– Не надо.

Он подчинился. Рука опустилась на колено.

– Я заплачу. Все, что у меня есть. Мне теперь не нужны деньги. А тебе пригодятся. Ты уберешься с Отры, затеряешься на уютной, сытой планетке. И проживешь там остаток своих дней. Пляжи Атлантики. Ну как?

– А взамен? – спросил он.

– Предлагаю такой сценарий: некто прилетает в Астерехон и становится его гражданином. Подчеркиваю: некто, но не Мик Сардонис. Затем некто погибает в уличной разборке. Следы его теряются в стране мертвых и бесчисленных гигабайтах архивов.