Планета на прокачку - Владислав Выставной

– Вы довели давление до предела? – спросил капитан.

– Да, – ответил инженер.

– До скольких атмосфер?

– До шести с половиной.

– Доведите до десяти!

Это было чисто американское приказание. Лучше не мог сказать даже капитан парохода на Миссисипи, стремящегося обогнать конкурента.

– Консель, – сказал я моему славному слуге, стоявшему рядом, – знаешь ли ты, что мы, вероятнее всего, взлетим на воздух?

– Как будет угодно хозяину, – ответил Консель.

Жюль Верн, «Двадцать тысяч лье под водой»

…Перед глазами плыли цветные круги вперемешку с какими-то отвлеченными картинами: извивающаяся лента трассы, уходящие вперед по правому и левому борту ярко раскрашенные «спортяги» соперников.

Уходили они легко, словно Илья и не двигался вовсе с ревом в расточенных до предела цилиндрах, с хрустом в любовно перебранной коробке передач и опасным свистом в самодельной системе подачи закиси азота. Они не просто обходили его – они улетали вдаль, в иные миры, как фантастические инопланетные космические корабли, обогнувшие неуклюжий земной спутник связи.

И следом в неведомую даль летели холодные колкие звезды… Или это были просто болезненные «звездочки» у него перед глазами?

Все еще мелькали в возбужденном сознании полосы разметки и запрещающие знаки, все еще звенело в ушах от акустического удара из пузатого «прямоточника».

Но в действительности все это было уже в прошлом. И теперь спустя минуту оцепенения стали наконец проявляться картины реальности.

Вначале взгляд сфокусировался на лопнувшем и покрывшемся красивыми трещинами лобовом стекле. Потом фокус передвинулся дальше – туда, где вспучился грудой искореженного железа капот. Как это ни удивительно, но поднимающийся из капота дым подействовал на Илью успокаивающе. И он, с внезапно накатившим равнодушием, рассматривал все еще крутящееся переднее колесо, которое, по всем законам оптики, увидеть из кабины было никак нельзя. Это ж как его вывернуло…

Оптика здесь была ни при чем. Только чистая механика взаимодействия твердых тел и сопротивления материалов…

– Жив?! – проорали в ухо.

Это Макар. И когда он успел только? Или просто не получилось отъехать далеко от места старта?

– А то… – кисло отозвался Илья. – Жив. Вопрос – зачем?

– Э, парень, ты, это самое, наверное, в шоке, – озабоченно произнес Макар и, крякнув, без особых усилий отломал висевшую на одной петле дверцу. – Вылезай давай. Отойдем от греха подальше…

Когда они отошли метров на пятнадцать, за спиной грохнуло. Затылок лизнула горячая волна, запахло бензином и горелым пластиком.

– Ого! – восторженно произнес Макар. – Круто! Как говорится, со вторым днем рождения тебя, Илюха!

Илья не ответил.

Он не думал о своем чудесном спасении и даже о том, что странным образом почти не пострадал при ударе. Он молча и опустошенно смотрел, как догорают плоды его долгого, упорного и, как оказалось, такого бесполезного труда…

– Если тебя это утешит, – шмыгнув носом, сообщил Макар, – сегодня по гороскопу тебе были противопоказаны полеты на самолете. Хе-хе… Или я что-то не то сказал?…

Телевизор упорно делал вид, что его невнятное бормотание и вялая смена картинок представляют собой обычную бессмысленную телевизионную кашу. Что он просто-напросто бескорыстно и от души развлекает зрителей, заполняя их тусклый досуг веселой музыкой и яркими красками искусственной заэкранной жизни.

С каким трудом ему удавалось сдерживать готовое вырваться из динамиков рокочущее зловещее рычание, нечто вроде «подойдите ближе, бандерлоги… ближе»…

Ведь проклятый ящик через этот дурацкий сериал уже третью неделю настойчиво и целенаправленно зомбировал Илью и его приятелей.

– Нет, ну что за бред! – воскликнул Илья и с досадой швырнул в экран скомканный пакет из-под чипсов. – Ведь и ослу понятно, что та смазливая Джессика и есть убийца, и ясно это стало еще в прошлую пятницу! Почему идиот-инспектор ничего не желает видеть?!

– Ну, все не так уж и очевидно, – лениво отозвался Макар. – Я например, не понимаю, чего ты кипятишься…

– Блин, ну что, он, Коломбо недоделанный, не въезжает, что ли, что тот окурок баба курила? Ну, куда, куда ты смотришь, Шарапов?! Ты на помаду, на помаду смотри!..

Конечно, причиной паршивого настроения Ильи был вовсе не идиотский сериал и даже не настойчиво и параноидально зомбирующий взгляд телевизора.

Все дело было в разбитой родительской машине, за которую еще предстояло отвечать. Да что там говорить – он готов ответить и огрести от отца по полной. Готов даже влезть в долговую кабалу, лишь бы восстановить это сарай на колесах и не расстраивать предков. Однако обида оставалась, и смыть ее не представлялось никакой возможности.

Вот скажите на милость – почему одни с кривой усмешкой и тухлым равнодушным взглядом носятся на своих «прокачанных» «тойотах» и «субару», а он просто готов лопнуть от натуги – и это не принесет ему ни денег, ни машины, ни какого бы то ни было света в конце тоннеля. А если и будет в этом тоннеле какой-нибудь свет, то разве что от ксеноновых фар несущейся навстречу роскошной «тачки»…

Макар с пониманием глядел на приятеля из-под своих вечно засаленных косм неопределенного цвета. Был он толст, флегматичен и невероятно устойчив к житейским неурядицам. Таких называют пофигистами. И называют совершенно справедливо.

– Расслабься, Илюха. – Макар, как обычно, щедро извлекал из себя и раздаривал окружающим частички собственного мировоззрения. – Сейчас Витал припрется, притащит обещанную колбу пива. Колбу мы надломим и раздавим. А ты почувствуешь, что мироздание вечно и неподвижно, как запаска в багажнике у «бентли», и что в мире есть только покой и пиво. А все остальное – хаос, суета и газы…

– Да ну тебя, Макаронина, – отмахнулся Илья. – Все у тебя просто: ничего не делай – и ничего не случится, ни на что не рассчитывай – и ничего не получишь. А сам ты будешь сидеть на диване, пить пиво и улыбаться, как Будда…

– Вот видишь, – важно покивал головой Макар, – ты постепенно начинаешь понимать суть вещей. Ты пока еще живешь во враждебном самому себе мире, но благосклонная судьба уже взяла тебя за руку и поступательно ведет своего слепого котенка к счастью…

– Чего?

– Раздолбав это ржавое корыто, твоя звезда привела тебя еще ближе к умиротворению, а заодно и весь космос к уменьшению вселенского хаоса. Поверь, я знаю, о чем говорю. Пока я не грохнулся со своего «байка», у меня проблем было не меньше. Во-первых, раз «байк» – значит, плати за бензин, запчасти и ментам тоже плати, чтоб их… Во-вторых, вози теток, со всеми вытекающими проблемами. И наконец, самое неприятное – не пей за рулем пиво! Но если не пить за рулем пиво, то зачем вообще тратить время на этот сомнительный руль? Вот мое естество и вступило в противоречие с этими несправедливыми правилами. И закончилось это противоречие в пользу более сильного фактора – то есть пива. Потому как, будучи пьян и въехав в стену, «байк» я укокошил в хлам, и тетки отвязались автоматически. И теперь я наконец могу тихо посидеть перед телевизором и спокойно поразмыслить над странной природой человека, что способен годами смотреть такое вот бессмысленное и тупое телевизионное гонево…