Мои походы по Арабатской стрелке. Поход первый - Андрей Васильевич Попов

Андрей Попов

Мои походы по Арабатской стрелке. Поход первый

Араба́тская Стре́лка или Араба́тская коса́ – узкая и длинная полоса земли (коса (стрелка)) в северо-восточной части Крымского полуострова, состоящая в основном из ракушечного материала, отделяющая залив Сиваш (Гнилое море) от Азовского моря. Длина косы (стрелки) – более 100 км, ширина – от 270 метров до 8 км. Так говорит Википедия.

Пытался пройти Арабатку я дважды. Один раз с женой, двигаясь от Геническа в сторону Крыма, второй раз, шли с другом, наоборот, из Крыма на Херсонщину. Оба раза пройти мне ее не удалось. Оба раза присутствовали смягчающие обстоятельства, а впечатлений хватает вспоминать до сих пор. Первый поход мне запомнился своими ощущениями оторванности от мира и плавным, неторопливым видением происходящего как-бы со стороны. Второй поход был динамичнее, и финал его был полон мистики, видений и шпионских приключений. Ну, все по порядку. Начиналось это так.

Однажды, разыскивая в дебрях Интернета, новый маршрут выходного дня, я наткнулся на рассказ парня, который на спор прошел Арабатскую стрелку за сутки. Ведя активный образ жизни, мне это было не чуждо и я сильно заинтересовался этой темой. Не скоростью ходьбы, а именно фактом просто пройти Арабатскую стрелку с севера на юг или с юга на север. Сто десять километров пустынной косы между Азовским морем и Сивашом. Если быть честным до конца, в то время мне до чертиков надоело хождение по природе компаниями, да и сами компании тоже. Мне до жути хотелось долго и монотонно идти в одиночестве. Мне прямо снилось это. Я просыпался утром с больными плечами, будто намял их рюкзаком. Куда идти было не важно, просто именно долго и одному, и тяжело, чтобы даже пот с носа не было сил сдуть. Скорее всего, до этого меня довела моя банковская работа. Я элементарно переобщался, переруководил и еще много чего пере-. Мне срочно требовалось сбросить это напряжение. Как спортсмены для набора более высокой формы уходят в отпуск и даже зарядку не делают по утрам. А через месяц вновь начинают тренировки, и отдохнувший организм быстро набирает новую, более высокую форму.

В общем, я начал копать эту тему. Смотрел карты, читал отзывы, прикидывал раскладку рюкзака и расписание транспорта. Супруга на все эти телодвижения смотрела сквозь пальцы, но когда я стал склеивать на полу подробнейшую карту, длинной метра три, заволновалась не на шутку. А когда узнала, что я собираюсь идти в одиночку, объявила ультиматум «Или с ней, или никак». Подумаешь, подумал я, не такая уж и большая жертва, пойдем вдвоем. Но супруга-то в банке не работала …. В общем, через неделю, желающих осуществить вояж было уже человек восемнадцать! Конец моему одиночеству, с грустью думал я.

Стартовать решили на Первомайские праздники, буквально через неделю, поэтому сборы начались самые плотные. По вечерам, на балконе, постоянно перекладывались и взвешивались два огромных рюкзака, что-то из них вынималось и откладывалось, но потом снова оказывалось внутри. Как застрельщик, я взял на себя функцию диспетчера. Ежедневно обзванивал по списку всех, изъявивших желание участвовать в походе, с целью что-нибудь уточнить, и каждый раз после звонка, с удовлетворением вычеркивал из списка очередных, отказавшихся по самым благородным причинам. Список неуклонно укорачивался и прямо накануне похода, вычеркнув последнего дезертира, я задал ехидный вопрос жене:

– Ну, что дорогая, поддержишь друзей? – на что в ответ, получив подзатыльник, был отправлен на кухню, мыть и упаковывать сухофрукты.

Конечно в душе, я потирал руки, выходило то почти, по-моему.

Долго ли коротко, наконец, наступил Первомай. Рассвет мы встретили в автобусе, ну, а часам к одиннадцати мы уже шли по мосту через Першу промоину – первый пролив по пути на Арабатку. Пока шли через села Генгорка и Счастливцево, ощущения уединения не было совсем. Оба села вытянуты в одну улицу вдоль дороги. Идешь по тротуару, отдыхаешь на автобусных остановках, мимо ходят пешеходы. Тащишь, что-то тяжелое, одним словом, словно с базара возвращаешься, но когда мы вышли за села и удалились от них километров на пять-семь, начался тот самый поход.

Монотонное и бесконечное топтание арабатской «гребенки». В бело-синем мареве майского солнца мы шли по петляющим дорожкам, каким-то замысловатым узором, проложенным по косе. Полынь благоухала так, что казалось, мы вдыхаем чистый абсент. Песчаный берег плавной дугой уходил к Крыму, и край его далеко-далеко размывало дрожащим, весенним воздухом, а над этим маревом виднелась верхушка Ак-Каи. Время отказывалось идти, оно просто стояло. Пройдя мимо кривой акации казалось час назад, обернувшись, ты видишь ее вот, совсем недалеко, рукой можно дотянуться.

На ночь остановились в компании местных браконьеров. Приличные люди я Вам доложу. За посиделками мы выпили, наверное, ведро чая (сказалось дневное обезвоживание) и съели тазик наисвежайшей хамсы. Ей еще и суток не исполнилось-то соленой, а мы ее уже пробовали. Серый хлеб, сливочное масло и хамса. Это нельзя описать буквами, будет сплошное чавканье, мгукание и агакание. Не знаю, как описать … у меня алфавита не хватает. Потом мы пошли спать в их домик, а хлопцы пошли в море за судаком. Утром мы уже не встретились. Парни отсыпались после трудовой ночи, нам же нужно было делать свою обязательную тридцатку, а на второй день, доложу я Вам, это еще то удовольствие. Хотя удовольствие я как раз и получал. Своеобразное конечно…, но я же за этим сюда и ехал.

Что я только не делал, шагая по Арабатке. Пытался считать шаги, и буквально сразу забывал это делать. Пытался угадывать время …. напрасно. Голова была одновременно пуста и полна какой-то светлой, усталой истомой. Пространные мысли обо всем покинули меня еще вчера, на первых километрах. Остались только совершенно простые и конкретные. Рюкзак чуть съезжает назад, нужно подтянуть лямки, но нет ни сил, ни желания … да и бог с ним пусть съезжает, подтяну потом. Что-то щелкает по штанине. Шнурок развязался? Нагнуться? Да ну его! Потом, на привале. Интересно, а сколько воды осталось? Нужно достать бутылку из кармана рюкзака. Ладно, потом, на привале. Пить? Потом, на привале. Я даже иногда глаза не мог, или не хотел, поднять, посмотреть, где же солнце. Оглянуться, чтобы узнать, не отстала ли супруга?! Нет сил, выходить из состояния нирваны. Проще громко спросить:

– Идешь?

И через мгновение услышать сзади:

– Иду.

И продолжать дальше топать, топать, топать.

– Идешь?

– Иду.

– Ты