Сердюков и женский батальон. Куда смотрит Путин? - Владимир Большаков

Много лет прошло с тех пор, как я демобилизовался из войск ПВО страны и стал офицером запаса. Армия осталась в далеком прошлом, в моей молодости. Но я по-прежнему храню верность той присяге, которую давал много лет назад на плацу нашей военной академии. Хотя и такие понятия, как Советская Армия и Советский Союз, на верность которому мы присягали, тоже остались в прошлом. Служба моя была нелегкой — сначала на Камчатке, а потом в комарином лесу в болотах под Ораниенбаумом у Ленинграда. Лейтенантские погоны мне достались как офицеру резерва — к этому нас готовили в институте. В армию я никогда не рвался, но присяга — это свято. Принял — надо служить, как положено. Армия привила свой кодекс чести, умение командовать и подчиняться и подарила неведомое на гражданке ощущение плеча идущего рядом с тобой в одном строю. Я впервые это почувствовал в 1962 году во время кубинского кризиса. В ПВО мы лучше других знали и понимали, что мир, по вине авантюриста и недоумка Хрущева, действительно был поставлен на грань войны. В те дни редко удавалось вырваться из части в город, но когда все же это случалось, я вглядывался в лица незнакомых мне людей и особенно детей. Они и не подозревали, что жизнь их висит на волоске. Но я был уверен, что мы в любом случае сумеем их защитить и спасти. Я верил, что никто не посмеет напасть на нас, потому что знал, насколько сильны и надежны наши Вооруженные силы.

Я был уволен в запас, а мои товарищи остались в том же строю. И я никогда не терял ощущения живой связи с ними, со всей армией, со всей страной — от Ленинграда до Петропавловска-Камчатского. Горбачевские годы и особенно ельцинское безвременье так шарахнули по нашим вооруженным силам, что, казалось, они вот-вот развалятся, распадутся на неуправляемые отряды и больше не возродятся. Но какая-то сила удержала их от гибели, уготованной им новыми «хозяевами жизни», для которых люди в погонах не более чем «зеленые человечки».

Я не был рожден для армии, но все ее беды оставались в эти годы и моей бедой. Потому что прав был император Александр III, сказав, что у России есть только два союзника — армия и флот. Поэтому каждый патриот России должен быть и патриотом ее вооруженных сил.

То, что Анатолий Сердюков способен только развалить наши вооруженные силы, я понял, когда начал работать над своей книгой «Остров Россия» (2009), где речь шла о конфликте в Южной Осетии и той «реформе», которую он начал проводить как министр обороны РФ. И не потому только, что он раньше торговал мебелью в Питере, а потому что он тупо гробил армию и грабил ее, люди в погонах присвоили ему звание «Маршал Табуреткин». Уже тогда было ясно, что с приходом его на пост министра нашу армию постигла страшная беда, а безопасность России поставлена под угрозу. Одной дуростью, недостатком знаний и неодолимым упрямством министра это нельзя было объяснить. Сердюков орудовал не в безвоздушном пространстве, он был частью целой системы, глубоко враждебной России и ее народу. Тогда еще почти ничего не было известно о том, что творилось в «Оборонсервисе» и в частях, какие коррупционные аферы готовили под опекой Сердюкова его многочисленные «наложницы», пришедшие с ним вместе из налоговой службы на генеральские посты в Минобороны. Теперь завеса приоткрыта. Сердюкова вышвырнули с высокого поста и из Минобороны вместе с его «амазонками». И поэтому теперь время поговорить о том, что за личность этот Сердюков и как так получилось, что его терпели столь долго.

Я никогда не беседовал с ним лично. Только на официальных встречах мог наблюдать за ним издалека — близко не подпустили бы. Когда я работал главным редактором журнала «Финансовый контроль», мы несколько раз пытались взять у него интервью. Ничего не вышло — с 2004 по февраль 2007 г., пока он занимал пост главы Федеральной налоговой службы, Сердюков не дал ни единого интервью. Он терпеть не мог журналистов. И не только потому, что видел в них чужаков, способных вмешаться в темные дела, творившиеся при нем в налоговом ведомстве. Больше всего на свете он боялся, что его отлучат от государственной кормушки. Он знал, что в той криминально-бюрократической системе, которая была создана после развала СССР, сидеть у такой кормушки надо тихо, всячески угождать начальству, не высовываться и не заниматься саморекламой в прессе. Начальство этого не любит и не понимает. Ну, а там, где крутятся даже не миллионы, а миллиарды рублей и долларов, как в налоговой службе, так и в Минобороны, контроль за поставленными у кормушки особо строг.

Есть, однако, особое правило, которое надо соблюдать в воровской бюрократии — красть надо сообразно своему положению. Иначе, как во времена Петра Первого, первое лицо может осадить вора криком: «Не по чину берешь!». Или — «Что ж ты, гад, берешь, а не делишься?!». Трудно сказать, что действительно произошло в тот момент, когда президент Путин подписал свой приказ об увольнении А. Сердюкова с поста министра обороны «в интересах следствия». Есть несколько версий, и они представлены в этой книге. Но только после того, как это следствие началось, стало ясно, что масштабы воровства в Министерстве обороны достигли действительно «космических» размеров. В начале 2013 г. в прессе едва ли не каждый день появлялись сообщения о все новых схемах мошенничества Сердюкова и Ко, раскрытых дознавателями Бастрыкина, военной прокуратурой и МВД. Становилось все очевиднее, что в наших вооруженных силах орудовала настоящая мафия. Вопрос лишь в том, был Сердюков в этой мафии «капо дель капо», т. е. бесспорным главарем этой банды, либо во главе ее был кто-то другой, а Сердюков лишь пополнял воровской общак. В любом случае, с самого начала расследования этого дела, получившего сразу же имя «Сердюков-гейт» по аналогии с известным скандалом «Уотергейт», в результате которого президент США Никсон потерял свой пост, стало ясно, что прикрытие у бывшего министра обороны самое мощное. В то время как любого несогласного с властью в РФ легко бросали за решетку, как девчонок из «Pussy Riot» или мальчишек-нацболов, или ребят, схватившихся с ОМОНом на Болотной площади, Сердюкову фактически предоставили статус неприкосновенности вместе с государственной охраной. Его любовницу Васильеву даже не отправили в СИЗО, хотя с самого начала было ясно, что она крупной руки мошенница, принесшая вместе со своим боссом и любовником Сердюковым ущерб государству на несколько миллиардов рублей, если не долларов. И чем больше у следствия накапливалось доказательств их вины, тем масштабнее становилось недовольство в нашем обществе таким покровительством преступникам со стороны властей. Кремлевский «тандем» оправдывал свое покровительство проворовавшемуся министру и его наложницам дежурными фразами вроде той, что произнес Путин: «У нас не 37-й год». Но в народе говорили, что в 37-м году Сердюкова давно бы уже поставили к стенке, вместе со всей его воровской командой, чего они, как было уже всем ясно с самого начала, и заслужили. А «толерантность» власть предержащих по отношению к чиновным ворам, и не только к Сердюкову, ничего, кроме ностальгии по сталинским порядкам, в народе не вызывает, что подтверждают любые опросы. А это — весьма опасный поворот в умонастроениях российского общества.