Истребитель закона - Василий Головачев

Уже десять лет он приходил на это место, к церкви Святой Троицы возле Троице-Лыковского кладбища в надежде встретить тех, кого потерял в тот страшный день перехода границы реальности Матвеем Соболевым. Десять лет Василий Балуев искал Ивана Терентьевича Парамонова и Ульяну Митину по всей России и за ее пределами, десять лет он ждал их возвращения, веря, что Посвященным удалось перенестись в «розу» вместе с Матвеем и уцелеть. Десять лет он шел указанным ими Путем, пока не стал человеком Круга.

За это время четыре раза сменилось правительство, ушел старый, пришел новый президент, спрятался в тень Союз Девяти Неизвестных, изменив, очевидно, тактику и стратегию влияния на социум, власть в стране захватила СС – Сверхсистема криминально-государственного управления во главе с кардиналом Союза Рыковым Германом Довлатовичем.

Многое изменилось в жизни страны и рядовых ее граждан, кроме одного: власть тьмы крепла.

А ушедшие все не возвращались. И не подали ни одного знака, ни прямо, ни косвенно, что они живы.

Возможно, время в «розе реальностей» текло как-то иначе, быстрей, чем на Земле. Возможно. Однако это было для Василия слабым утешением. Он ждал изменения, ужесточения Закона возмездия, закона адекватного ответа, а оно все не происходило. Он ждал Ульяну, но она не отзывалась на его зов, и даже в астрале – первом уровне континуального энергоинформационного поля планеты не сохранились следы ушедших. Что-то надо было предпринимать самому…

– Пора, дядя Вася, – раздался сзади негромкий заботливый голос.

Василий обернулся.

На него исподлобья смотрел двадцатилетний парень, высокий, поджарый, гибкий в каждом движении, ощутимо сильный и спокойный. Стас Котов. Бывший приемный сын Матвея Соболева. Его надежда и опора. Ученик. Идущий…

Десять лет занятий боевыми искусствами под руководством Василия сделали из него мастера боя, равного которому на памяти Балуева не было никого. Парень шел быстрее, чем он когда-то, а главное – имел резервы паранормальной энергетики, что выяснилось уже в ходе тренировок. Стас овладел темпом, то есть сверхскоростным движением, уже спустя три года после начала занятий. К двадцати годам он завоевал три черных пояса, участвуя в официальных чемпионатах России и Европы по карате и айкидо, принял на вооружение весь арсенал приемов нин-дзюцу, известных Василию, в том числе таких специфичных, как токэн-дзюцу и ханбо-дзюцу[1], и вплотную подошел к космек – комбинаторике смертельного касания, коей сам Василий владел в совершенстве.

Кое-какие секреты космек Вася уже начал показывать Стасу, и к настоящему моменту парень сносно освоил ТУК – приемы техники усыпляющего касания, подавая надежды на становление воина такого уровня, что у Василия захватывало дух. Он чувствовал, что в ближайшем будущем судьба готовит парню немало жестоких испытаний, а также втайне вынашивал планы, где способности Стаса должны были найти прямое применение. Планы эти сводились к поиску перешедших границу непосредственно в самой «розе реальностей». И хотя Вася знал, что простому смертному самостоятельно пересечь границу не дано, надежды его были не лишены оснований. Сам он уже прошел первую ступень Посвящения во Внутренний Круг, а Стас с его помощью стал садхакой, если применить термины буддизма, то есть ищущим, стремящимся к истине, избравшим нелегкий путь карма-марги – путь, предназначенный для активных людей, достигающих реализации через действие. Этим же путем шел и Василий.

– Не хотелось бы опаздывать, – с виноватой ноткой в голосе сказал Стас, не выказывая, однако, признаков нетерпения. – Буйвол не любит, когда опаздывают на зачет.

Буйволом, насколько знал Вася, студенты прозвали преподавателя по квантовой электродинамике, и получить у него зачет действительно было непросто. Стас заканчивал четвертый курс физтеха в Долгопрудном и сдавал летнюю сессию. Учился он легко, успевая и тренироваться, и серьезно заниматься эзотерическими исследованиями, и, кроме всего прочего, помогал Василию в кое-каких специфических изысканиях с гипногенератором «удав». Вася мог бы гордиться парнем: о лучшем ученике и помощнике мечтать не стоило.

– Иди, – сказал он. – Бери машину и дуй на свой зачет. Я тут еще побуду. Ни пуха ни пера.

– К черту! – серьезно ответил Стас, повернулся и зашагал по кирпичной дорожке к выходу из рощицы, окружавшей церковь, территория которой с трех сторон была огорожена узорчатой металлической решеткой; с четвертой церковь выходила на берег Москвы-реки.

Через несколько минут раздался звук мотора, затем все стихло. Тишина здесь стояла такая, что ею можно было дышать. Василий внутренним взором проводил машину до поворота на Одинцовскую улицу и медленно двинулся по дорожке вокруг церкви – небольшого храма бывшей нарышкинской вотчины. Мысли Балуева снова вернулись назад, в прошлое…

Он не помнил, как ему удалось избежать столкновения с кардиналами Союза Девяти и выбраться из МИРа Ликозидов, после того как Матвей Соболев, Кристина, Тарас Горшин, Ульяна и Иван Терентьевич пересекли границу «розы». Добирался он до квартиры Горшина на «автопилоте», а очнулся лишь через сутки после этого. Несколько дней приводил себя в порядок, пока не обрел былую форму, с месяц не покидал территорию церкви, искал вход в МИР, но не нашел и впал в депрессию, из которой его вывела случайная встреча с девушкой, чрезвычайно похожей на Ульяну. Василий очнулся, заставил себя думать, анализировать события, действовать и в конце концов вошел в ритм жизни, поддерживаемый им и теперь.

Он разыскал квартиру Котовых и поселился со Стасом и его бабулей, начав приобщать десятилетнего мальца к воинским искусствам с азов, благо никто не мешал ему воспитывать парня в соответствии с традициями Дао, хотя и видоизмененными русским менталитетом. Отец Стаса как ушел накануне тех давних событий, изменивших жизнь мальчишки, так больше и не появился в доме Марии Денисовны, чему старушка была в душе только рада, и место отца, а также Матвея занял в доме Василий, сменивший фамилию Балуев на Котов.

Через год Васю неожиданно навестил Самандар, оставшийся не у дел после исчезновения своих друзей-Посвященных. Этот странный человек, вызывающий у Васи то антипатию, то восхищение, явно тяготился своим положением, испытывал дискомфорт, оказавшись в одиночестве, и хотел каким-то образом реабилитировать себя после откола от группы. Он тоже пытался найти следы ушедших в «розу» своими методами, предложил Васе объединить усилия, и это в конце концов их сблизило настолько, что Вася вдруг в один прекрасный день осознал себя учеником Посвященного! К этому моменту он уже знал достаточно, чтобы не сворачивать с избранного пути в угоду эмоциям и не отталкивать предлагаемую помощь. Еще через пять лет, как раз накануне поступления Стаса в институт, он прошел Посвящение и стал человеком Внутреннего Круга, или, как его еще называли, Круга Великого Молчания. Шел он по пути самореализации медленнее, чем Соболев, но ему некуда было особенно спешить, а добиваться поставленной цели Вася умел.