Первые шаги - Алина Первамай

— И почему они не хотят играть со мной? Ведь гипс… это не навсегда, — вопрошала маленькая Эллочка, разглядывая свои пухлые ладоши.

Не прошло и недели с тех пор, как она, второпях стуча по лестнице башмачками, споткнулась о свою маленькую ножку и растянулась на лестничной площадке.

Неделю назад шестилетняя Элла вместе с родителями и бабушкой переехала в новый дом. Девчушка весь месяц предвкушала это событие. Оно предвещало ей новый двор, новых друзей и, конечно, много всего интересного и неизвестного, в чем ей не терпелось по-взрослому разобраться.

Вот наконец, не помня себя от счастья, она мчится во двор, где ее ждут новые ребята, познакомиться с которыми ей не составит труда. И вдруг… БУМС! ШЛЕП! Эллочка лежит на лестничной площадке своего нового дома и отчего-то не может подняться. Кричать и звать на помощь ей не хочется, стыдно.

Эллочку нашла соседка, вернувшаяся из булочной с бумажным пакетом, полным свежего хлеба и маковых кренделей. Расторопной и добродушной тетке Тамаре из «пятой» пришлось поднять на уши весь дом, прежде чем найти родителей девочки. Эллочка, как отважный партизан, молчала и ни под каким предлогом, даже при условии наградить ее парой аппетитных маковых кренделей, не хотела называть номер своей квартиры. Она чувствовала недоброе: если сознается и родителей отыщут, они никуда уже ее не отпустят, а ей бы этого страшно не хотелось. Но проворной тетке Тамаре удалось-таки обнаружить, из какой квартиры это чудо с двумя рыжими косичками, и началась канитель.

Родители усадили ее в автомобиль и повезли куда-то, наверно, в больницу. Мама сердито кивала головой, то и дело поворачиваясь к дочери и спрашивая: «Ну как же ты умудрилась-то?». Папа хитро усмехался себе в усы, посматривая на дочь. Но Эллочка решила молчать до конца. Эх, родители… Разве они что-нибудь понимают в том, сколько всего интересного ждало ее в новом дворе!

Часа через два, сидя на новой кухне, Эллочка разглядывала свой свеженький гипс на ноге и хлюпала куриным бульоном с гренками, заботливо приготовленным бабушкой.

Страшные подозрения оправдались, родители не отпустили ее гулять. Да и куда ей, с таким гипсом? И последующие два дня Эллочка провела дома, осваивая костыли и учась ходить словно заново.

Но и это было не самое страшное… Когда же родители убедились, что дочь может справляться без посторонней помощи, ей разрешили выйти на улицу, под их бдительным присмотром. Мама, папа и бабушка сменяли друг друга на балконе. Эллочку эта слежка не смущала. Она двинулась со скоростью, на которую только была способна, к детской площадке, где бегали и о чем-то весело щебетали дети. Расстояние оказалось не таким близким, как ей показалось сперва. Пыхтя и тяжело дыша, она приближалась к ребятам. Непослушные прядки выбивались из косички и падали на лицо, но она уже была так близка к цели — вот-вот закричит: «Привет всем! Меня зовут Элла!». Но, как только дети заметили Эллочку, произошло нечто неожиданное! Все разом замолчали, один парнишка охнул и прямо так и сел на землю, девочка в ярко-красном платье вдруг заплакала, а остальные так и уставились с открытыми ртами на раскрасневшееся взъерошенное создание с двумя большими палками в руках. Еще пара секунд, и их как ветром сдуло с детской площадки, где Элла осталась в полном недоумении.

— И почему они не хотят играть со мной? Ведь гипс… это не навсегда, — спросила она вслух.

Ничего не оставалось делать, как вернуться домой.

День закончился, а Эллочка так и не придумала, чем себя занять. Очень общительной девочке было сложно усидеть на месте и ни с кем не разговаривать. Выходные закончились. В детский садик ей, конечно, идти не позволили, родители отправились на работу, а бабушка задремала в кресле-качалке прямо с клубком ниток и пряжей. Крупный пушистый кот, Виталий, свернулся клубком на ее тапочках, и все в комнате будто замерло. Будить бабушку не хотелось, и Эллочка отправилась восвояси в свою комнату.

— Ну и ладно! Мне и с самой собой весело! — с вызовом бросила она в тишину комнаты.

Так она, между прочим, решила пообщаться с самой собой. На секунду озадаченная этой мыслью, Эллочка почесала макушку и начала:

— Привет, меня зовут Элла! А тебя?

Долго выдумывать ответ ей не пришлось, и она продолжила:

— И меня Элла!

— А давай, чтобы мы с тобой не запутались, меня будут звать Эллочка, а тебя Элла?

— Давай!

На секунду она замерла, придумывая, что бы такого интересного спросить у самой себя.

— Элла. Тут такое дело… скучно мне, а хочется играть с соседскими ребятами.

— Так играй!

Свой собственный ответ поставил Эллочку в тупик, и она неуверенно продолжила:

— Не могу. Они испугались меня и разбежались кто куда.

— И почему же они тебя испугались?

— Наверно, из-за гипса на моей ноге.

— Ну что ж, давай придумаем, чем займемся мы с тобой.

— Но я хочу играть с ребятами!

— Тогда надо, чтобы твоя нога скорее зажила.

— А можно?

— Можно!

— И что мне сделать?

— Попроси.

— Что попросить?

— Вопрос не в том, что попросить, вопрос в том, у кого попросить!

— И у кого же я должна попросить?

— У Него, который слышит нас всех, который смотрит на нас откуда-то отовсюду, который придумал и создал все вокруг. Только Он знает, как все сделано и задумано. Он везде и во всем.

— А Он услышит?

— Услышит.

— И исполнит мое желание?

— Если ты от всей души попросишь, если в твоем сердце не будет сомнений, то обязательно исполнит.

Эллочка и не заметила, как перестала придумывать ответы за саму себя и они сами стали приходить ей в голову.

— И моя нога сразу заживет? — продолжила девочка.

— Сразу этого произойти не может. Тот, кто везде и во всем, сам устроил человека так непросто, что тот состоит из множества мельчайших частиц, которые мы не видим глазами. И чтобы в теле человека что-то зажило, должно образоваться множество таких частиц, которые восполнят или заменят поврежденные частицы, а на это нужно время. Так постепенно срастутся твои кости и заживут ранки. Но если ты попросишь у Того, кто везде и во всем, то все это будет происходить быстрее.

— А зачем же тогда он нас так сложно устроил?

— А для того, чтобы человек был крепче и здоровее, чтобы его тело могло само себя излечивать. И если ты порезалась или ударилась, то больно было бы не всему телу, а только тем нескольким частичкам, которые пострадали. А еще для того, чтобы тело болело не все целиком, а только небольшая его часть.