Хулио Кортасар. Другая сторона вещей - Мигель Эрраес

Для меня первой книгой так называемого латиноамериканского бума стал роман «Сто лет одиночества». Это произошло в 1968 или 1969 году. Мне было одиннадцать лет. Помню, я посмотрел на обложку и потом прочитал начало книги, но ничего не понял. После чего закрыл книгу. Это случилось в доме моих родителей, я тогда болел, а на улице шел дождь.

В Испании тогда властвовал режим Франко – долгий, нудный и серый, – когда из зарубежных писателей читали только разрешенных авторов, а из отечественных – только писателей послевоенного поколения и еще поколения 54-го года.[1] Проза последних представляла собой выражение собственного «я», соответствующее конъюнктуре, с неизбежным намерением увековечить и распространить идеологическое пространство действительности тех лет, иначе говоря, представить социальные процессы в виде более или менее проходимой литературы. Это следовало из контекста. Любая другая концепция, кроме чисто описательной, была неприемлема. На меня всегда навевали скуку романы такого рода или рассказы, где уныло повторялись одни и те же традиционные модели: все те же перипетии, все те же характеры персонажей, все тот же стандартный язык и клишированная стратегия. Отживающая эстетика. И вот однажды у меня в руках оказалась вышедшая в собрании РТВ (Радио и телевидение Испании) книжка из серии «Библиотека Басика де Сальвата», принадлежащая перу неизвестного для меня в то время автора, и я убедился, что можно писать по-другому.

Это был сборник рассказов Хулио Кортасара. Он изменил мое восприятие мира. Он открыл мне неведомые прежде горизонты, показал иную возможную реальность, когда я узнал, что человека, сидящего в квартире на улице Суипача, может тошнить живыми кроликами, а он, будто ничего особенного и не происходит, пишет письма Андре, которая находится на расстоянии многих тысяч километров, потому что живет в Париже. Или кто-то вынужден покинуть собственный дом, где живет вместе со своей сестрой, потому что их обоих побуждает к тому неведомая сила, непреодолимая и требовательная. Я понял также, что кто-то может вернуться из сна и обнаружить, что этот сон и есть реальность, а то, что он считал реальностью, есть сон, кошмарный сон далеких времен его жизни. Кортасар научил меня понимать, что возможны эксперименты в области формы, а позже, благодаря ему, я открыл для себя, что существует роман-абстракция, без установленных принципов, без незыблемых границ, полностью соответствующий своей природе. Тогда же я понял, что люди, превращенные автором в персонажей романа, не имеют ничего общего с теми, кто фигурирует на страницах романов Хуана Валеры.[2] Любопытно, что всему этому я научился всего лишь за 25 песет. Именно такой была цена этого, можно сказать, героического издания, поскольку в те времена любое нетрадиционное издание можно было расценивать как проявление героизма, который дорогого стоил.

И вот, через Кортасара, я открыл для себя других авторов бума. Я снова обратился к Гарсия Маркесу. И тогда уже я ощутил всю прелесть мира страны Макондо и очарование проникновенной магии его создателя.

С тех пор, со времен моего отрочества, Кортасар всегда был со мной. И потому, когда мне предложили написать это биографическое исследование, я сразу же ответил согласием. На протяжении многих лет я погружался в его творчество. Теперь я занялся изучением его личности, и его мир предстал для меня наиболее полно. Он не обманул моих надежд. Следуя за ним из Банфилда в Париж, я окончательно пришел к выводу, который до того лишь ощущал интуитивно, к выводу, который стал определяющим в моем отношении к писателю: в нем не было никакого высокомерия или чувства превосходства. Ни единого признака опьянения собственным успехом, которое так мешает иным авторам. Писатели малого масштаба обычно очень громко кричат о себе. Как раз по этому признаку и можно оценить масштаб их свершений. Кортасар создал собственную вселенную, он старался избегать микрофонов и телекамер, предпочитая жить в своем мире, который раскрывался только перед ним одним.

Процесс создания этой книги был для меня всепоглощающим и прекрасным. Я прочитал сотни его писем, газетных статей, написанных о нем и им самим, множество книг, посвященных его творчеству, и рассказов о нем тех людей, которые были знакомы с ним лично, или тех, кому о нем рассказывали знавшие его люди. Я хочу сказать, что публикация этой книги стала возможной благодаря обширным исследованиям, в том числе и в плане географическом, поскольку я собирал фактический материал в Аргентине, во Франции и в Испании, перемежая его аналитическими размышлениями о произведениях писателя, без чего конечный результат получился бы достойным сожаления.

В этой связи необыкновенно полезными для меня оказались некоторые издания, посвященные непосредственно творчеству Хулио Кортасара и его личности, а также воспоминания людей, с которыми он общался, и потому я считаю своей святой обязанностью перечислить авторов этих книг, хотя бы потому, что те, к кому я обращался с просьбой об интервью, терпеливо отвечали на мои вопросы.

Итак, я бы хотел выразить мою самую горячую признательность, прежде всего Ауроре Бернардес, за то, что я смог познакомиться со всеми этими книгами. Она открыла для меня двери легендарного дома на улице Генерала Бере и свои воспоминания. Она позволила мне бродить по комнатам этого дома и делать фотоснимки. Я никогда этого не забуду.

Хочу также поблагодарить Росарио Морено, которая любезно принимала меня у себя в замке в Провансе. Вместе со своими друзьями – псом Мапочо и говорящим попугаем по имени Великий Майнате с Суматры, которые охраняют ее покой от вторжения непрошеных гостей.

Также приношу свою благодарность Серхио Рамиресу, автору многих фотографий, помещенных в этой книге; Хосе-Марии Гельбенсу, Долли Марии Лусеро Онтиверос, Карлосу Менесесу, Андресу Аморосу, Миньон Домингес, Омару Прего, Хайме Алазраки, Марио Мучнику, Луису Томазелло, Марио Голобофф, Саулу Юркевичу, Эмилио Фернандесу Сикко, Карлосу Мартинесу, Даниэлю Густаво Теобальди и Эрнесто Гонсалесу Бермехо. И на добрую память мой сердечный привет Николасу Кокаро и Освальдо Сориано, которых я также не могу не упомянуть.

М.Э.

Июль 2001 г.

Отец Хулио Кортасара был специалистом по вопросам экономики и работал при посольстве Республики Аргентина в Бельгии, и потому Хулио Флоренсио Кортасар Дескотте родился в Брюсселе 26 августа 1914 года, во второй половине дня, под звуки артиллерийской пальбы, знаменовавшей начало наступления армии кайзера Вильгельма П. Германия, проводившая политику экспансионизма, не приняла в расчет нейтралитет Бельгии, которой правил в те времена Альберт I. Экспансия продолжалась почти два месяца, начиная с 28 июня, когда в Сараево пуля сербско-боснийского студента Гавриила Принсипа прервала жизнь престолонаследника Австро-Венгерской империи Франца-Фердинанда Габсбургского и его супруги, герцогини Гогенбергской. В возрасте четырех месяцев Хулио Флоренсио был зарегистрирован как гражданин Аргентины.