Любовь к каждой собаке - Виктория Казарина

* * *

Анна приблизилась к щенку и присела на корточки:

– Господи, что у него с ушами?

Я подошла, пригляделась и в ужасе ответила:

– Их нет.

Уши щенка были не то отрезаны, не то оторваны. Вместо них влажные рваные раны с запекшейся местами кровью. Такое впечатление, что их резали ножницами, как бумагу, или ножом, как мясо на кухне.

Знала бы я, какая проблема ждет нас с сыном Санькой в этом дворе, пошла бы другой дорогой…

* * *

Мы с Санькой купили коту корм и возвращались домой: надо было делать уроки, готовить ужин, а потом садиться за монтаж очередного фильма. Торопились, поэтому решили срезать и пройти дворами. Детский сад, гаражи, узкая заснеженная дорожка, невысокий заборчик, калитка и неожиданно – щенок. Да-да, на снегу сидел щенок – крупный, рыжий, грязный и очень напуганный. Я огляделась – вокруг никого, значит, он один, без хозяина. Ошейника нет.

– Мамочка, давай возьмем его, смотри, какой хорошенький, – взмолился Саня.

Щенок попеременно поджимал замерзшие лапки и смотрел на нас самым печальным взглядом из тех, что мне доводилось видеть в жизни. Сердце не просто сжалось, а вывернулось, поднялось и забилось в горле. Саша собрался было поймать щенка, но я остановила сына.

– Подожди, надо подумать. Мы ведь не можем взять его, у нас кот.

– Ну, мамочка, ну, посмотри, он чудесный!

– Очень, но что мы будем с ним делать? Он больной, его лечить надо.

– Давай возьмем, а потом разберемся, – настаивал сын.

– Саша, я не хочу заводить собаку! Категорически!

– Возьмем ненадолго! Найдем ему хозяина какого-нибудь!

– Где найдем? Кому он нужен?

Наверное, настоящий собачник сочтет жестокими мои слова. Он никогда не оставит животное на морозе, без воды и еды. Теперь‐то я это точно знаю. Но тогда мне, еще в детстве давшей обещание никогда не заводить собаку, казалось, что можно просто уйти и забыть о малыше.

Но мои совесть и сын уже все решили: надо спасать щенка!

Мимо шла девушка, увидела собаку и тоже остановилась. Это и была Анна. Видимо, добрый собачий бог послал нам ее.

Девушка растерялась не меньше нас:

– У меня большая собака, она его не примет, – чувствовалось, что она вот-вот заплачет, – но не оставлять же его на улице…

Анна была из тех впечатлительных и хрупких блондинок, которые легко падают в обморок, но в то же время не раздумывая придут на помощь. Такие люди готовы практически на все, но в экстренных случаях обычно теряются.

Я – другая. До последнего не стану вмешиваться и предлагать помощь. Однако если ситуация критическая, а переложить ответственность не на кого, беру командование в свои руки.

– Здесь рядом зоомагазин, там есть веткабинет. Давайте отнесем его к врачу, а потом будем думать, что делать.

Набрав в одну руку кошачьего корма, я протянула его щенку. Пес заинтересовался и робко двинулся на запах. Тогда свободной рукой я прижала его к земле. Он тут же забыл об угощении, попытался вывернуться, но Анна вовремя схватила его.

Она шагала, задыхаясь от тяжелой ноши. Щенок был крупный, хотя и не взрослый: мордастый, с массивными лапами, большой головой. Он обнял ее за шею грязными лапами, испачкав куртку.

Мы с Санькой шли за Анной, рассуждая вслух:

– Мы подыщем ему хозяина! Я сегодня же сфотографирую щенка, напишу его историю и размещу объявление в соцсетях. Но сначала надо найти ему временное жилье.

– Я возьму его на несколько дней, – сказала Анна, остановившись отдышаться.

– А как же ваша собака?

– Ничего. Рассажу их по комнатам.

Нечищеный тротуар, грязный снег, соленые лужи. Мимо, обдавая прохожих брызгами, мчатся машины. Мы идем и несем измученного щенка. Я нервничаю – получится ли сдержать обещание и пристроить собаку? Сержусь на себя, что впуталась, но на руках у Анны чудесный малыш. Большая голова щенка качается в такт шагам, он смотрит на меня с тревогой и дрожит. Ему холодно, больно, раны кровоточат…

* * *

В зоомагазине у ветеринара отдельный кабинет. Молодой врач велел положить собаку на металлический стол и спросил:

– Ну, рассказывайте, что случилось?

Рассказывать было нечего, кроме того, что мы нашли щенка без ушей.

Ветеринар осмотрел собаку: потрогал живот, лапы, заглянул в пасть.

– Мальчик, около двух месяцев, будет крупным.

– А что с ушами? – нетерпеливо спросила Анна.

– Уши ему отрезали.

– В смысле купировали?

– Нет, купированные уши выглядят не так, над ним издевались.

Анна прижала ладонь к губам и шмыгнула носом, Санька, крепко обхватив пакет с кошачьим кормом, вжался в угол.

И без врача было понятно, что собаку мучили, но теперь, когда он сказал это вслух, у меня мучительно заныло сердце. Что же пришлось пережить малышу?

– Что надо делать? – спросила Анна.

– Нужно подкорректировать форму ушей, вернее, их остатков, и зашить раны, но это, скорее, косметическая процедура.

Мы с Анной тревожно переглянулись, тогда доктор добавил мягче:

– Но можно оставить и так. Раны заживут, и собака будет здорова. Необходимо проколоть курс антибиотиков и ежедневно обрабатывать травмированные участки.

– Не надо собаку мучить операциями, правда? – воскликнула Аня и с надеждой посмотрела на меня.

Я согласилась. Зачем волновать и так настрадавшегося щенка?

– Тогда я сейчас обработаю раны и сделаю первый укол, – ветеринар взял баллончик с лекарством и прыснул щенку на ухо.

А теперь второе ухо – снова пронзительный крик… Ну вот и все!