По воле короля - Кира Леви

— Ты звал меня?

В походный шатер короля Вайтэрда — Харольда Вульфрика, прозванного в народе Завоевателем, стремительно вошёл черноволосый рыцарь герцог Гренстон в облегчённых доспехах. На дальней стене шатра ярко выделялся геральдический герб рода Вульфриков —  с изображением вепря и дубовых листьев с желудями. У самого герцога герб был с изображением красного дракона, вцепившегося когтями в шпиль высокой башни Стоунберга, родового замка Гренстонов.  

Герцог Эрик Гренстон был Верховным магистром Ордена рыцарей Трилистника, командующим армией короля Вульфрика и по совместительству его кузеном и лучшим другом. Эрик был лишь на пару лет младше своего венценосного брата, но внешне выглядел куда крупней, хотя ростом оба удались — под два метра. Если младший был жгучим брюнетом, то старший — шатеном. Первый был гладко выбрит, а второй носил аккуратную бородку, делавшую его старше на пару лет.

Рыцарь бегло осмотрел пространство шатра, с удовлетворением подмечая, что король всё так же непритязателен в походе и ограничивается только самым необходимым, чтобы в передышках между сражениями или марш-бросками отдыхать не на голой земле, прикрывшись лишь полой плаща у походного кострища, а на койке с мягким тюфяком.

Сейчас же король обедал. Накрытый стол был заставлен наверняка вкусными блюдами, о чём свидетельствовали дразнящие ароматы аппетитного запечённого мяса, овощей и белоснежного сыра с немного сероватым хлебом. Серебряный кубок был полон восхитительного анжерского вина, которым пополнился обоз, когда отряд под командованием герцога потряс местного дворянчика, подданного короля Срединных земель Аугусто Наурийского.

За короткий срок армия Харольда беспрепятственно вышла к столице и стала под крепостными стенами королевского замка. Это был единственный поход, в котором практически никто не пострадал, ибо Аугусто Наурийский не оказал никакого сопротивления. Было ли это результатом трусости короля? Скорее мудрости правителя, который не послал на убой своих вассалов во славу короля. Войско Харольда-Завоевателя в разы превышало численность рыцарей Аугусто Наурийского.

— Садись, Эрик, — король Харольд махнул рукой, в которой была зажата наполовину обглоданная индюшачья ножка. Эти местные птицы оказались на диво вкусны, хотя вид красных телепающихся наростов на голове с лысой шеей отталкивал. — Бери, что видишь. Уверен, про обед ты забыл.

— Так вот только собрался, да ты меня позвал. Срочно. Как сообщил твой адъютант.

— После разговоры. Давай выпьем за самую быструю победу!

Герцог налил себе вина, добавил сюзерену и громко стукнул бутылкой о деревянный стол. В ответ на такое варварство вилки, подпрыгнув, звякнули о серебряную посуду, а стол скрипнул.

А сам рыцарь тем временем полез руками отламывать вторую ножку индейки, попутно запихнув себе в рот местный красный кисло-сладкий овощ — по-ми-дор. Что за дикое название? У них на севере такие же овощи, но более кислые из-за холодного короткого лета были не такие ароматно-сочные и назывались томатами.

— Выпить? Легко! Но не рано ли праздновать? Ключи от замка никто не спешит тебе выносить на красной подушечке, — немного язвительно прокомментировал герцог и с наглой ухмылкой посмотрел на брата, с наслаждением впиваясь крепкими белыми зубами в мясо. Как хищник. Эрик и был хищником, заточенным под войны. Резкий, прямолинейный, волевой.

Стоит ли говорить, что подобное поведение было дозволено лишь ему. Другой бы на его месте за подобные речи поплатился языком или девятихвостой плети отведал.

Король Харольд крепко сидел на троне и держал в ежовых рукавицах всю знать. Он позволял сходиться Собранию представителей древнейших семей — законодательному органу Вайтэрда, но принятие решений оставлял за собой.

Вообще в завоевательных войнах король практически не принимал участия, полагаясь в этом деле на герцога Гренстона. И тот исправно приносил победы, пополняя казну и расширяя территории в тех направлениях, кои были в интересах Харольда, а значит, и короны.

Своего кузена король ценил, справедливо полагая, что при плохом раскладе, если бы они не были так дружны, Эрик вполне мог составить ему конкуренцию. И народ бы за ним пошёл, что уж говорить о войске. Где-то глубоко в груди от этого неприятно ныло, но переживания были беспочвенными. Уж кто-кто, а Харольд знал это точно. Герцог Гренстон славился честностью и преданностью. Дав клятву, не преступит.

Отпив добрую половину вина из кубка, Харольд вытер жирные руки о скатерть и, весело ухмыльнувшись, приступил к тому самому разговору, ради которого и вызвал герцога Эрика Гренстона.

— Зачем мне портить отношения с будущим тестем?

От неожиданности, герцог поперхнулся и закашлялся, расплёскивая вокруг себя вино вперемешку с крошками. Вид при этом он имел ошарашенный.

— Что?! — взревел рыцарь и с удивлением уставился на Харольда.

— А что такое? Мне уже скоро двадцать девять. Пора подумать о наследниках. А тут такой вариант удачный.

Скептически выгнутая чёрная бровь Эрика раззадорила Харольда, и он продолжил.

— А невеста-красавица — младшая дочь короля Альгия Наурийская. Свежая невинная лилия для моего королевского сада. Девица как раз на выданье — семнадцать лет.

— И что, папаша отдаст свой цветочек ненюханный узурпатору?

— Захочет при власти остаться — отдаст. Будет править регентом от моего имени, а там видно будет. Может, его отпрыску королевство оставлю. Младшему брату цветочка. Ему сейчас десять.

— Раз ты так решил…

— Это ещё не все, Эрик. У Аугусто есть старшая дочь от первой жены, пусть ей ангелы на небесах поют. Преставилась бедняжка во время родов. Говорят, хоть брак Аугусто и принцессы из Фландии был договорным, но он в ней души не чаял. По закону, младшая дочь не может быть отдана замуж вперёд старшей. Если та по состоянию здоровья готова вступить в брак.

В это самое мгновение в душе у герцога Гренстона заворочалось нехорошее предчувствие, такое глобальное, что даже захотелось совсем не по-аристократически почесать пятернёй затылок. Не к добру.

— И что? Перепиши закон, и все дела.

— Хех, какой ты скорый. Закон переписать можно, но вот от людской молвы не уйдёшь. Языки всем не завяжешь. Нет. Я не хочу, чтобы о моём цветочке злословили.

— Ну так по-быстрому выдай старшую замуж, и сам потом с младшей к храмовникам красную дорожку раскатывай.

— Вот именно за этим я тебя и позвал. Ты, герцог Гренстон, и возьмёшь старшую принцессу Лиссандру Наурийскую в жёны. Титулы ваши позволяют. Не мезальянс.

— Нет! У меня есть Кло, — рявкнул рассерженным вепрем герцог и стукнул пудовым кулаком о хлипкий стол так, что тот переломился надвое, и вся сервировка рухнула на пол.