Проклятие хулиганского бара - Чарлз Фрич

Чарльз Фрич

«Проклятие хулиганского бара»

Charles E. Fritch

«The Curse of Hooligan's Bar» (1984)

«Некоторым вампирам следует избегать мартини»

— Хулиган, — сказал я бармену, — ты готовишь лучший мартини во всём огромном, наполненном любовью мире.

Майк Хулиган хмыкнул. Наверное, он решил, что я его разыгрываю. По правде говоря, требуется по меньшей мере три порции его мартини, чтобы сделать их по-настоящему вкусными. Предполагаю, что это как-то связано с притуплением вкусовых рецепторов.

Как бы то ни было, мир, возможно, и был огромен, но он определённо не был полон любви — по крайней мере, для меня. Мне определённо не везло, и я был удивлён и обрадован, когда мой комплимент вызвал бурное одобрение противостоящего.

Хулиган одарил меня широкой ирландской улыбкой и вопросил:

— Как насчёт ещё одного — за счёт заведения?

Это был, как выражаются поэты, вопрос риторический. Поскольку я не мог рассчитывать на скидку, и поскольку я нуждался в любой возможной помощи, дабы утолить — или, по крайней мере, утопить — свои печали, и поскольку такое событие, как бесплатная выпивка, может больше никогда не повториться, я сказал: «Конечно!» — не удивив ни Хулигана, ни себя самого.

Казалось, я был единственным посетителем бара, не потреблявшим пиво. Понимаете, дело не в том, что я имею что-то против пенного. Я просто им не увлекаюсь. Я предпочитаю более изысканные напитки.

Но сам «Хулиганский бар» мне действительно нравится. Может, это и не такое шикарное заведение, как в центре города, но в нём есть шарм. У меня всегда было жутковатое предчувствие, что однажды ночью там произойдёт что-то действительно ГРАНДИОЗНОЕ — например, на крышу высадится пучеглазый марсианин и спустится в бар, дабы воспользоваться туалетом. Я даже таскал в кармане маленькую фотокамеру, готовый зафиксировать подобное событие и продать снимки в газеты.

Может, идея и безумная, зато моя. Сейчас, в канун Нового года, интуиция указала мне оставаться здесь. Кроме того, у меня обнаружилась последняя мятая долларовая купюра, и я не хотел проводить вечер в одиноком гостиничном номере.

— Хулиган, — срифмовал я, — ты веришь в марсиан?

Он покачал головой.

— Ни за что. Но вот призраки и ведьмы — дело другое. — Он наклонился ко мне через стойку и прошептал: — Ты слышал о проклятии бара «Хулиган»?

Я наклонился вперёд.

— Нет, расскажи мне!

Он вздрогнул.

— Лучше не стоит. Только не в канун Нового года. Это слишком ужасно.

Он принёс мне бесплатную выпивку. В бокале не было оливки, зато там было больше вермута, поэтому я сделал глоток и задумался над хулиганскими словами. Он явно разыгрывал меня, наверняка это его дежурная шутка.

А потом бац! Ровно в полночь это случилось.

Точно по расписанию часы с кукушкой над баром распахнули деревянные дверки, и оттуда выпорхнула птица. Я почти ожидал, что она объявит: «С Новым годом!» или «Пейте, парни!», но, конечно, там прозвучало только: «Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!». Как всегда. Может быть, я промахнулся в счёте, но могу поклясться, что она прокуковала тринадцать раз.

Но вот что странно. Птица была не одна. С ней появился этот персонаж ростом в дюйм, с бледно-мучным лицом, прилизанными рыжими волосами и в зелёном плаще.

Повиснув на шее кукушки, маленький незнакомец открыл рот и объявил всему миру:

— Я граф О'Брайен, ирландский вампир.

Мир его не услышал. За всем этим пением, смехом и звоном бокалов его никто не слышал. Кукушка, закончив свои дела, вернулась в часы, оставив графа О'Брайена висеть в воздухе. Сие его не смутило. Он просто превратился в крошечную зелёную летучую мышь и слетел вниз, приземлившись на стойку передо мной.

Я полез в карман пальто за фотоаппаратом.

Хулиган, никогда не отличавшийся аккуратностью, видимо, решил начать новый год с чистого листа. Влажная тряпка со свистом заскользила по столу из красного дерева, подталкиваемая мускулистой рукой ирландца, и зелёная летучая мышь взлетела, как… ну, как летучая мышь — облизывая свои клыки и вертя головой взад-вперёд, словно ища жертву для нападения.

Он нашёл таковую, представленную задней частью красной, пухлой шеи, вздымающейся между линией роста волос и воротником. На моих глазах летучая мышь спикировала на шею, снова превратилась в однодюймового вампира и вонзила зубы в плоть.

— Йоу! — всхрюкнул толстяк и хлопнул себя по шее.

Граф О'Брайен в последний момент отпрыгнул от мясистой руки, но поскользнулся и упал в кружку с пенной жидкостью тёмного цвета.

И тут же начал хлебать пиво.

Владелец кружки поднял её, заглянул внутрь и взвизгнул:

— Эй, в моём пиве муха!

Граф О'Брайен выполз на край стакана, выпрямился во весь свой дюйм и возмущённо заявил:

— Никогда! Никогда я не был мухой.

— Боже ж мой! — воскликнул толстяк, выпучив глаза. — Да это один из маленького народца!

Моргнув, мужчина повернулся, чтобы рассказать своему спутнику о чуде.

Впервые за год я двигался быстро. Я проскользнул за спину мужчины, незаметно сгрёб крошечного вампира в ладонь и отступил в пустынный дальний конец бара.

— Забавно, — раздался мужской голос у меня за спиной, — он только что был здесь.

— Ну конечно, — ухмыльнулся его спутник.

— Ты называешь меня лжецом?

Бац! Бам! Кулаки взлетали, тела падали. Хулиган ударил обоих мужчин по голове носком, набитым четвертаками, и утащил в заднюю комнату отсыпаться.

Уверенный, что никто за мной не наблюдает, я разжал кулак и позволил рыжеволосому существу выйти на стойку. Он откинул назад мокрые волосы и отжал пиво из своего зелёного плаща.

— Не бойся, — объявил он, яростно скрежеща зубами, — я граф О'Брайен, ирландский вампир.

— Это ты уже говорил, — проинформировал я его. — Ты действительно из маленького народца?

— Ну, я явно не весёлый зелёный великан, — сказал он.

— Вампир-лепрекон? — удивился я.

— А почему бы и нет? Когда-то, на родине, я точил зубы о Камень Красноречия в Бларни.

В самом деле, почему бы и нет? — согласился мой обострённый ум, прикидывая возможные последствия. Помнишь интуитивное предчувствие? Я почти услышал, как в мою дверь постучался шанс.

— Раз в сто лет, — объяснил граф О'Брайен, — мне разрешается входить в мир людей. Боже, о боже, как я хочу пить.

Это решило всё. Я не мог ждать ещё сто лет. Что бы я ни должен был сделать, я должен был сделать это прямо сейчас. Я достал свои старые карманные часы и притворился, что проверяю время, в то время как на самом деле поднёс их блестящую чёрную поверхность поближе к