Запрещенный контакт - Андрей Ливадный

В мерклом свете занимающейся зари, по старой заброшенной дороге бесшумно ступал Ашанг. Чахлая фиолетовая трава и багряный мох пробивались в трещинах черных, покрытых коническими выемками плит.

Дорога извивалась между скал. Часто на пути встречались разрушенные укрепления. Останки их защитников давно истлели, но даже безжалостное время не в силах стереть все свидетельства прошлого. Из стылого предрассветного тумана выдавливало утесы, испещренные оплавленными шрамами, изредка в поле зрения попадали обломки сбитых кораблей и корпуса выгоревших дотла аэрокосмических истребителей.

Чем выше, тем холоднее. Капельки влаги конденсировались на панцирных пластинах природной брони Ашанга, и он быстро начинал терять силы. Промозглая сырость отнимала жизнь, вынуждала двигаться медленно.

Бездонное, беззвездное небо над головой. Полумесяцы трех планет, всю ночь освещавшие путь, под утро начали постепенно бледнеть.

Скоро рассвет. Обжигающие лучи брызнут из-за изломов могучего хребта, растопят туман, согреют кровь.

Предки Ашанга пришли в этот мир, чтобы завоевать его, бросить к ногам старшей космической расы, но в той битве не было победителей. Выжили немногие.

Он остановился, запрокинул голову, с тоской взглянул в небеса, словно надеялся увидеть яростный восход двух солнц, – образ, хранимый в генетической памяти поколений.

Двойная звезда Фокар-Сиан затерялась в немыслимой дали, грезы о ней не согреют, не придадут сил холодными ночами. Он вообще не должен испытывать чувств. «Ашанг» на языке фокарсиан означает «воин». Особь, рожденная с единственной целью: выполнить поставленную задачу. Неважно, что в конце пути почти всегда ожидает смерть.

Поднялся ветер, порвал туманную муть, разметал ее тающими клочьями.

Впереди он увидел убеленные снегами горные пики да голые скалы. Растительность заметно оскудела, а вскоре она исчезнет вовсе.

Этот мир слишком холоден и суров, чтобы в нем могли выжить фокарсиане, но путь назад, к знакомым звездам, закрыт.

Ветер пронизывал, нес острые крупицы снега. Неожиданно началась метель. С востока надвигались плотные облака.

Ашанг свернул с дороги, забился в расселину, впал в состояние кратковременной гибернации.

Его панцирь постепенно покрылся корочкой наледи. Обмен веществ замедлился. Разыгравшаяся непогода бушевала, выла, – так продолжалось двое суток.

Наконец, на третий день облачный фронт рассеялся, и долгожданные животворящие лучи коснулись промерзших скал.

Ашанг вяло пошевелился. Над краем неглубокой расселины показалась его голова. Удлиненный к затылку череп влажно поблескивал. Фасетчатые глаза смотрели на обновившийся мир без явного выражения эмоций. Движением трехпалой кисти руки он стряхнул подтаявшую корочку льда, выполз на дорогу. Черные плиты быстро нагревались, долго удерживали тепло.

Гибернация губительна для рассудка фокарсианина. Экстремальный способ выживания непригоден для отдельной особи. На родной планете зима случалась один раз в столетие. Одолеть ее последствия помогал выработанный в ходе эволюции механизм генетической памяти, но он работал медленно. Зная эту особенность, понимая, что в горах, среди снега и льдов, Ашангу придется несладко, сородичи позаботились о примитивном, но действенном способе стимуляции нужных воспоминаний.

На сегментированных панцирных пластинах, защищающих грудь и живот Ашанга, они выцарапали карту и несколько образов, дающих мгновенные подсказки.

Он наконец согрелся.

До цели осталось совсем немного. Судя по карте, вход во внутрискальный лабиринт расположен чуть выше. Нужно свернуть с дороги, пройти через ущелье, подняться по обледеневшим ступеням каменной лестницы, и тогда взгляду откроется продуваемое ветрами плато.

Ашанг почувствовал прилив сил. После гибернации все посторонние мысли исчезли. Осталась лишь цель, которой надо достичь сегодня до заката. Еще одной холодной ночи организм не выдержит.

* * *

На обширной площадке ранее возвышались массивные укрепления, но сейчас от них остались лишь руины.

Ашанг замер, заметив дым, уловив сложные запахи. Поблизости жили какие-то существа, они готовили пищу, громко переговаривались между собой, издавая низкие рычащие звуки.

Вот двое из них вышли из сумрака старого укрепления, прямиком направились к лестнице, подле которой притаился фокарсианин.

Их вид внушал отвращение, порождал глухую агрессию, присущую воину.

Настоящие великаны, – он изучал противника. Тела сплошь покрыты густой коричневатой шерстью. Ашанг взглянул на рисунок, процарапанный в качестве подсказки, заметил схематичное изображение схожих существ.

Стражи. Деградировавшие потомки одного из элитных подразделений, в прошлом защищавшего этот мир.

Внезапная дрожь охватила Ашанга. Прочитанные символы всколыхнули дремлющую память. В недрах горы был скрыт механизм, открывающий путь к родным звездам. На протяжении поколений фокарсиане безуспешно искали его. Они покупали информацию, убивали из-за нее, подвергали пленных существ пыткам, по крохам собирая нужные сведения.

После битвы планета погрузилась в сумерки невежества. Великие цивилизации исчезли, а их слуги деградировали. Общей участи избежали лишь фокарсиане. Благодаря наследственной памяти каждое в муках рожденное поколение обладало опытом своих предшественников.

А вот Стражи не избежали регресса. Когда-то именно они свели вничью исход проигранной битвы, закрыв гиперпространственный тоннель, отрезав атакующих от возможности получать все новые и новые подкрепления. Поселившись тут, среди снегов и льдов, они пытались сохранить свое былое предназначение, охраняя уникальную установку, но истина постепенно тонула во тьме веков, знания замещались легендами, а величайшие технологические секреты обрели вид наскальных рисунков, – примитивных и доступных для понимания.

Ашанг привстал из-за укрытия. Пластины брони в районе его груди слегка разошлись, открывая две узкие прорези. В них пульсировала напряженная плоть, виднелись жала тонких игл, смоченных смертоносным токсином.

Оба Стража услышали сиплый звук выдоха, но даже не успели понять, откуда он исходит. Мгновенный паралич не оставил им шанса оказать сопротивление, но на этом удача отвернулась от Ашанга.

Его заметили, поднялась суматоха, раздались выкрики, призывающие к оружию.

Руины древнего укрепления служили домом для полусотни Стражей и их семей.

Неважно, сколько их! На протяжении долгого и трудного пути Ашанг берег силы, избегал ненужных схваток, стоически переносил лишения. Ради этих нескольких минут каждый фокарсианин отдал ему большую часть накопленных в течение жизни метаболитов. Запас жизненно важных веществ до последнего момента хранился в отдельном, изолированном сегменте брюшной полости, и вот сейчас пошел в ход, ускоряя обмен веществ, даруя избыток энергии.