Гости - Сергей Дмитриевич Поляков

Поляков Сергей

Гости

Лед. Это место было бесконечным царством ледяной стихии. Лучи далекого Солнца падали на бескрайнюю равнину, покрытую обломками ледяных глыб самых разных форм и размеров. Тысячи бликов, вспыхивающих на кристально чистых гранях, были попросту опасны для невооруженных глаз. Время от времени, на горизонте возникали целые столбы вздымающихся к небесам раскаленных газов и водяных паров. Местные гейзеры исправно обновляли «щит» планеты. Этот мир был чужд человеку. Но вместе с тем, невыразимо прекрасен.

Юрий стоял у небольшого иллюминатора в «наземной» части станции, и смотрел на красоты местной природы. Отсюда можно было увидеть не так много, но он не жаловался. Ради простого созерцания, он не был готов вылезать в этот ледяной ад, пронизанный лютым местным холодом и запредельной радиацией. Такова была Европа.

Из соседнего помещения вышла миловидная блондинка, весело отсалютовавшая мужчине.

— Эй, Юрайт, почему ты такой мрачный? Что случилось?

Он в очередной раз слегка улыбнулся, услышав это, так странно звучащее на английском, прозвище. На станции собрались ученые со всех концов Земли, и потому было установлено, что языком общения этого крохотного анклава человечества станет именно английский, самый простой в усвоении и понимании.

Обратившаяся к нему Мила была почти чистокровной британкой и, несмотря на относительно юный возраст, добилась немалых успехов в экзобиологии, считаясь специалистом международного уровня. Не то, что он — безымянный техник широкого профиля, на чьих плечах лежало благополучие станционного оборудования. Впрочем, он никогда не жаловался. Слава? Никакая слава не стоит возможности просто стоять, и смотреть на эту внеземную картину.

— Ты же знаешь, я всегда такой. Никак не могу понять этой манеры постоянно улыбаться.

— Но ведь это простейшие правила вежливости, — притворно возмутилась девушка, — разве это так сложно, улыбнуться другому человеку?

На небольшом наручном дисплее техника загорелась предупреждающая надпись, избавляя от необходимости продолжать этот бесконечно повторяющийся диалог. По ледяной равнине неспешно катился, кроша мелкие осколки в ледяную пыль, европоход. Прочный корпус машины почти полностью сковала неровная ледяная корка, значительно ограничив функционал.

— Бедный малыш! Он опять обледенел?

Юрий с сомнением посмотрел на этого «малыша», размерами превышавшего иные земные внедорожники, и пожал плечами, не пытаясь понять смысл этой фразы. Эта машина была предназначена для подобной среды, и чувствовала себя в ней превосходно. До какой-то степени. Несколько раз его пришлось практически выдирать из ледяного плена, прочно сковавшего шипастые гусеницы. Не всегда удавалось правильно проложить маршрут через местный переменчивый ландшафт.

Загнав европоход в специальный бокс, Юрий запустил диагностику, и пошел в сторону лифта. В общем-то, его присутствие тут вообще не было нужно, как и присутствие этой болтливой особы, но он любил выбираться сюда, чтобы полюбоваться на что-то, кроме бескрайней океанической толщи и стерильно-белых коридоров основного корпуса станции. Лифт плавно скользнул вниз, вызывая в и так почти невесомом теле ощущение небывалой легкости. Лишь специальные ремни, удерживавшие их на месте, не дали двум людям врезаться головами в потолок.

— Юрайт, даме скучно, — опять пристала к нему молодая ученая, — ну неужели этот подъемник не может двигаться быстрее?

— Быстрее некуда. Мы и так движемся со скоростью разогнавшегося легкового автомобиля. Однако двадцать пять километров льда, это двадцать пять километров льда, которые мы проходим всего за каких-то двадцать минут. И это лучшее место, что мы нашли после почти десяти лет исследований. В остальных местах мы даже шахту не смогли бы пробурить. Гравитация Юпитера просто стирала бы все наши попытки, словно их и не было никогда. А так, мы вполне ограничиваемся периодической профилактикой.

— Как много ты знаешь об этом, — констатировала очевидный факт Мила, — а мне вот никогда не была интересна техника. Я все больше предпочитала животных. Даже ветеринаром хотела стать, но как-то не сложилось.

— Слышал, руководство миссии хвалило команду биологов, — попытался поддержать разговор мужчина, — вы приносите человечеству немалую пользу.

— Пользу, да… — девушка печально посмотрела на собеседника, которого ей так нравилось доставать, в попытках сорвать его вечную суровую маску, — А мне вот, не очень все это нравится.

— Почему же?

— Все опять сводится к деньгам. Ну почему так всегда? Я уже жалею, что смогла доказать безопасность местных организмов для земной экосистемы. И зачем, скажи мне, зачем всем этим богачам так нужны чучела из местных тварей? И ведь ни одна из них живой на Землю попасть не может. Просто не выдерживает перегрузок. Ощущаю себя живодером.

Опечаленная Мила замолчала, и в лифте воцарилась тишина, прерываемая лишь едва слышимым гулом электроники. Вскоре, тело начало слегка тяжелеть. Лифт тормозил. Раздался тихий, очень странный для этого места звон — сигнал прибытия, и двери лифта открылись Перед ними предстала довольно скалящаяся белозубой улыбкой черная морда Кофита Траори.

Этот человек был самым веселым из всего немногочисленного состава их команды, и не переставал радовать их занимательными историями из своей непростой жизни. А их у этого пройдохи, родившегося в богом забытом Самали и прошедшего путь от сына безвестного рыбака до всемирно уважаемого океанолога, было предостаточно. Юрию всегда импонировал Кофита, чаще отзывавшийся на простое имя «Коф».

— Хей, голубки, — весело воскликнул он с привычным странным акцентом, — наворковались там? Что нового на благословенной поверхности?

— Ничего, Коф, совершенно ничего. Там как всегда не слишком гостеприимно. Уж лучше тут, в этих уютных стенах… — девушка просочилась мимо негра, и скрылась в глубинах коридора. Тот лишь пожал плечами.

— Юрий, тебя искал герр Либерт.

— Что он хотел? — Юрий слегка напрягся. Их вечно педантичный инженер, назначенный главным на всей этой станции, никогда и ничего не делал по пустякам, особенно если все работало в штатном режиме.

— Не знаю, — пожал плечами Коф, — что-то по вашей технической части. Я в этом не разбираюсь, так что ты иди, найди его.

Магнус Либерт, уже не слишком молодой человек, в чьих волосах давно затесалась благородная седина, сидел в кают-компании и смотрел телевизор. На экране показывали какую-то документальную передачу о природе Финляндии, на немецком языке. Юрий кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Магнус, ты меня искал?

— О, ты наконец вернулся, — инженер лукаво посмотрел на Юрия, явно намекая на их необычные отношения с Милой, — и как оно там, на поверхности? Впрочем, ладно, это подождет. Будь добр, подготовь ремонтный комплекс.

— Так, что случилось?

— Пока ничего. Аппаратура фиксирует странные аномалии в опорах аквариумного блока. Пока все в пределах допустимых значений, но лучше перестраховаться.

Под потолком зажглись зеленые лампы оповещения, и раздался громкий звуковой сигнал. Это могло